Психолог Татьяна Колганова

Каждый день я работаю с непреодолимым желанием худеть у своих клиентов. И каждый раз мы начинаем с одного и того же – я собираю анамнез. Не просто то, что человек ест. А как вообще формировалось это желание стать «чуть меньше». На каких чувствах. На каких убеждениях. На каких травмах. И знаете, есть одна удивительная общая ниточка. Даже у совершенно разных женщин. Даже у тех, у кого ОРПП, и у тех, кто «просто много раз сидел на диетах». Почти у всех есть эта история «худею под платье». Это такая скрытая женская национальная легенда...

Я всегда начинаю работу не с еды. Не с плана питания, не с запретов. Я начинаю с анамнеза. С истории. С того, из чего эта болезнь выросла.Потому что расстройство пищевого поведения – не про продукты. Это про жизнь. И чем глубже я работаю с ОРПП, тем чаще я вижу один повторяющийся узор: многие женщины не могут оставить эту навязчивую идею худеть, контролировать, считать калории… потому что это единственное пространство, где они ощущают, что они сами. Где они хоть что-то выбирают. Где они хоть в чём-то имеют власть...

Знаете, есть у нас такая встроенная защитная функция психики — обесценивание. Никакой эзотерики, чистая психология. Это не просто “злая привычка” или “токсичность”, это — механизм выживания, который срабатывает, когда человек не справляется с болью, завистью, тревогой или собственным чувством неполноценности. Да-да, тот самый момент, когда кто-то говорит: “Да что в ней особенного?”, “Да, похудела, но всё равно ничего особенного”, “Да она просто повезло — я бы тоже смогла”… Вот это оно и есть...

Знакомо? Если ты хоть раз худела, то наверняка знаешь это состояние — будто тебя кто-то подменил. Всё шло идеально: утром — овсянка на воде, днём — грудка с огурцом. А вечером — будто вырубает. Туман в голове, трясутся руки, и в рот летит всё подряд: хлеб с маслом, сладкое, печенье, торт, колбаса. Ты не ешь — ты будто на автопилоте. А потом вина. Отвращение. Стыд. “Зачем я опять это сделала?” То, с чем сталкиваются худеющие и называют КП — это приступообразные срывы. Они происходят внезапно, как паническая атака...

Есть такие женщины. Те самые — с прямой спиной, ясным взглядом и внутренним достоинством, которое не требует ни лайков, ни одобрения. Они не ищут подтверждения своей ценности — они её знают. Но таких женщин меньше, чем хотелось бы. Путь к этой уверенности редко бывает гладким. Он всегда проходит через сомнения, сравнения и внутренние войны с собой. Мы выросли в культуре, где «уверенность» у женщины часто путали с наглостью, а «самоуважение» — с высокомерием. Нам внушали быть скромными, удобными, «правильными»...

«Жирный», «жрёт», «жируха», «распустила себя», «безвольная» — знакомые слова? Наверняка. Мы готовы произносить и писать их легко, даже в шутку. И часто не замечаем, что это не шутки — это террористическая речь в адрес людей, которые просто живут в своём теле. Люди, которые находятся в теме похудения, плохо фильтруют выражения, готовы оскорблять других целыми днями и объединяясь в группы (стаи?), травить слабого. Смотрите, примеры: какие слова мы используем, когда пишем комменты. И даже если пишем что-то относительно нейтральное по содержанию — тон и подтекст делают из этого издевку...

Её звали Любовь Нурдинова. Сегодня это имя помнят немногие, хотя ещё несколько лет назад о ней писали все — «самая тяжёлая женщина России». Вес — больше трёхсот пятидесяти килограммов. Она не могла выйти на улицу восемнадцать лет. Жила в четырёх стенах, где единственным окном в мир был телевизор. И всё это время внутри неё жила простая, человеческая мечта — похудеть, выйти на улицу, увидеть город, почувствовать ветер на лице. Ей сделали бариатрическую операцию, после которой она сбросила около 200 килограммов...

Эта фраза звучит жестко, но в ней — голая правда. Когда я разбираю проблему ожирения, я всегда говорю: самые сложные клиенты — это люди с так называемой позицией жертвы. Они живут в убеждении, что всё плохое в их жизни происходит не по их вине — «муж мешает», «работа стрессовая», «дети выводят», «врач не помог», «диетолог плохо объяснил». Проблема не в лишнем весе. Проблема — в ответственности, которую человек не берёт за себя. Пока внутри звучит мысль «это не я виновата, это обстоятельства», никакие диеты, программы, специалисты не сработают...

Представь: ты снова садишься на диету. С привычной мыслью — «вот похудею и начну жить». Это про тебя? Ты уже худеешь десять, пятнадцать лет. Меняешь диеты, тренируешься, считаешь калории, срываешься, начинаешь заново. И вроде бы всё по плану: цифра на весах уменьшается, одежда становится свободнее, на фото ты выглядишь лучше, чем раньше. Но где обещанное счастье? Ты смотришь в зеркало, и все не то, все равно еще работать и работать над собой. Раздражение, тревога, недовольство! И каждый раз, даже сбросив вес, остаёшься в той же точке — с ненавистью к себе и к своему отражению...

Когда человек решается на бариатрическую операцию, он идёт за надеждой. В голове рождается картинка: «Я наконец-то похудею и удержу вес навсегда». И первые месяцы после операции всё действительно так и кажется: вес уходит стремительно, тело становится легче, появляются силы. Но проходит время — год, два, три — и вдруг стрелка весов снова ползёт вверх. И тогда звучит фраза, которую я слышу от многих своих клиенток: «Я похудела… а потом снова потолстела». Бариатрия — это не волшебная палочка. Она даёт «окно возможностей» для перемен, но не отменяет работы над привычками...

Эта история звучит знакомо для многих моих клиентов. Женщина прошла бариатрическую операцию. Сбросила десятки килограммов. Вроде бы должна радоваться: новая жизнь, новые возможности, одежда меньших размеров. Но вместо счастья — пустота. Ненависть к себе никуда не исчезла. Почему так происходит? Пришла ко мне женщина, 39 лет. Сделала шунтирование желудка. Сбросила 50 кг за год. Вес — мечта, врачи аплодируют. Но глаза — пустые. Она говорит: «Я похудела, но всё равно не могу смотреть на себя. Я не могу раздеться на пляже...

Когда человек приходит на консультацию с булимией, он обычно ожидает простого ответа: «Скажите, что делать, чтобы перестать вызывать рвоту». Но на самом деле работа с этим заболеванием куда глубже и сложнее. Булимия — это не только про еду и очищения. Это — история человека, его травм, страхов, способов справляться с болью и напряжением. Поэтому лечение всегда начинается с изучения этого пути. Мы начинаем с того, что собираем анамнез болезни. Эти детали важны: они помогают понять, как именно у конкретного человека формировалась болезнь, что её поддерживает и почему она до сих пор сохраняется...