Тина Мирвис

Благодарю за лайк и подписку. Предыдущая глава – Знакомьтесь, моя жена Юлия, – галантно представил жену вот уже полтора месяца трезвый и полтора месяца редактор Дмитрий Борович. – Очень приятно, Сергей, – назвался Масловский. Дело происходило на корпоративе по случаю дня рождения канала. Юля пришла на мероприятие не только в сопровождении обновлённого мужа, но и своего нового редактора, который сильно смахивал на одного классика русской литературы. Среди присутствующих на торжестве, помимо работников канала, там и здесь мелькали разного размера звёзды, звёздочки и прочие самоназванные...

Благодарю за лайк и подписку. Предыдущая глава Юльке было хорошо. Она витала в облаках. Вот уже пять недель. Накануне ей немного приплохело, несколько раз рвало. Она решила, что пирожки из ларька были лишними. Всю неделю влюбленная девица обреталась у одноклассницы Светки, которая списывала у неё домашки. Её бабушка была не против. Нет, Юля как приличная девочка сообщила родителям, что она жива и здорова, и категорически заявила, что домой не вернется, пока Ольга не уедет обратно на Невские берега...

Благодарю за лайк и подписку. Предыдущая глава – Да нечего тут обсуждать, герр… – нудно растягивал слова Вольфганг Амадей, – вы после прогулки завалились спать, а я навел тут порядок. Тут же невозможно было находиться, а теперь чисто и красиво. Вон и пёс ваш спит довольный. А мы давайте займемся вашей жизнью. Вавилов проснулся в чистой комнате, на чистой кровати и снова уставился на мужика на подоконнике. Как Женька не надеялся, мужик никуда не делся. – Мужик, ты откуда джинсы взял? – этот вопрос интересовал Вавилова ещё до прогулки. – Украл, – легко и просто сказал Моцарт, – и ещё, зовите меня Амадей...

Благодарю за лайк и подписку. Предыдущая глава Примерно такие же по интенсивности сомнения мучили и Масловского. Два странных персонажа в его кабинете вызывали массу вопросов. Сергей Александрович мучился дежавю. Он прекрасно понимал, что этого не может быть, потому что не может быть никогда, но он видел перед собой Сергея Довлатова, самиздатовские издания которого ценил ещё в институте, и Папу Римского Иоанна Павла II. Один умер почти тридцать лет назад, другой пятнадцать. Ну хотя бы поэтому ни один из них не может сейчас находиться в его кабинете. Хотя было ещё одно смутное воспоминание. Лет...

Благодарю за лайк и подписку. Предыдущая глава – Слушай, если хочешь мне помочь, просто отстань. Иди в гримерку и сиди там. Раньше, чем закончится репетиция, я отсюда не уйду. Договаривались же, сначала репетиция, потом врач… Кенар в очередной раз тяжко зашёлся кашлем. Композитор Игорь Лысенький, чья вполне себе паспортная фамилия невероятно гармонировала с его обликом, тяжко и грустно выругался… С некоторых пор он задумал отойти от попсы и пробовал писать музыку поп-оперного направления. Каким местом он почуял, что оперный баритон Борис Кенаренко устал от Тореадоров, Жермонов и Греминых, никто не знал, но Лысенький предложил записать пять первых композиций именно ему...

Благодарю за лайк и подписку. Предыдущая глава Примерно в одно время с Фёклой проснулся и Илья. Котелок раскалывался на мелкие кусочки. Дополнительно где-то очень близко работал перфоратор. Глюк не сразу сообразил, что ремонтно-строительные работы происходили в его голове. – Мда, меня хоть няня предупреждала, что не надо пить кружками, а ему, бедному, и сказать некому, – услышал он тихий голос. Пушкин уже пару часов отдыхал от субботника в квартире Амадеева подопечного и иногда вслух комментировал состояние Ильи. А тут отвлекся и не заметил, что Глуковский проснулся. Похмельный Илья изумлённо смотрел на своего нового друга, который сидел в его рабочем кресле...

Благодарю за лайк и подписку. Предыдущая глава – Эй, люди! Есть кто живой? Лиз, ты здесь? Я есть хочу! – Фёкла только продрала глаза и не поняла, где находится. Нет, где-то вдалеке бродила мысль, что она дома. И возможно даже в своей спальне. Но стерильная чистота помещения вызывала сомнения. Это было слишком не похоже на обычное состояние комнаты. Последние воспоминания сохранили отрывочные картинки: Лизка Стасова со шваброй наперевес, старушка из кофейни, градусник и чашки, чашки, чашки с разными порошками, чаями и прочей дрянью. И всё липко-сладкое, аж рот склеился. Фёкла чувствовала себя дряхлой развалиной и не понимала, сможет ли она встать, но точно знала, что дико хочет есть...

Благодарю за лайк и подписку. Предыдущая глава От какого-то стука Юля проснулась, чувствуя себя полностью и неописуемо счастливой. Да, её счастье осталось там, в доме на Тверской… Обнаружив себя на любимой лежанке своего пока ещё мужа, она поняла, что слишком глубоко погрузилась вчера в воспоминания. Об этом красноречиво свидетельствовала пустая бутылка из-под красного сухого. Но сейчас её внимание привлекли звуки. Спросонья было не ясно, откуда они идут. Она заставила себя встать и пошла на кухню. Даже если источник звука не там, там хотя бы есть вода. Звуки производил Дима. На стуле возле стола стояли какие-то пакеты, а Чехов наших дней вполне умело резал, по всей вероятности, куриное филе...

Благодарю за лайк и подписку. Предыдущая глава Юля, переполненная счастьем, упала на диван. Через пару минут зазвенел дверной звонок. «Он вернулся!» – была первая мысль. Она же последняя. Ибо девушка ринулась в прихожую и, как была в костюме булгаковской Маргариты во время полета над Москвой, так дверь и распахнула. И замерла в стартовой позиции фуэте, глядя из прихожей на окно кухни. Благо, сказать ничего не успела. – Юлия, что за выходки? – грозный голос сбросил её с восторга влюбленности к реальности. – Мать с отцом где? – Ой…Оля? Зачем ты здесь? – Позволь зайти… Юлия, что ты вытворяешь? – лицо Ольги пылало от гнева...

Благодарю за лайк и подписку. Предыдущая глава В полдень Кенара разбудила тяжкая головная боль. Он с трудом поворочал головой, справа возле шкафа заметил шеренгу из семи бутылок от коньяка. Пустых… и какие-то палки. Закрыл глаза. Сразу вспомнился самый известный на постсоветском пространстве новогодний путешественник, завещавший потомкам лозунг «пить надо меньше»[1]. Кенар напрягся, усилием воли открыл глаза и, наконец, сообразил, что лежит на полу под столом, а слева от него стоят, ну, или сидят, чьи-то ноги. С его наблюдательной позиции можно было рассмотреть только какие-то старые брюки и не модные ботинки...

Благодарю за лайк и подписку. Предыдущая глава – Вас нет в списках приглашенных. Отойдите. – Сказал, как отрезал охранник. В два часа пополудни Дима Борович, вымытый, в чистой одежде и даже политый по случаю дольчегаббаной, без спросу одолженной у жены, стоял на проходной телецентра. Он твердо вознамерился начать новую жизнь. Кричать, качать права и рассказывать охраннику, что он – «Чехов двадцать первого века» не имело ни малейшего смысла. Человек, обозначенный на бейдже как Геннадий, вряд ли слышал даже про настоящего Чехова, а если и слышал, то забыл, потому что с окончания школы не брал в руки ни одной книги, кроме сборника сканвордов...

Благодарю за лайк и подписку. Предыдущая глава Только октябрьские предрассветные звезды могли заглянуть в окна квартиры, расположенной на пятом этаже в доме номер десять на бульваре адмирала Руднева. Но им было не интересно. Букашки, ползающие по планете Земля, их не волновали. По счастью, большая часть окон квартиры Вавилова выходила на парк вокруг линии метро и подглядывать было некому, а иначе, увиденное, тут же оказалось бы в интернете. Ну согласитесь, нечасто можно увидеть, как давно покойные представители классической литературы и музыки, а также религиозный деятель убираются в обычной московской квартире...