За кружкой кофе

Северная Корея — одна из самых закрытых и непредсказуемых стран мира. Почти всё, что мы знаем о ней, — результат спутниковых снимков, утечек разведок, редких свидетельств перебежчиков и официальной пропаганды. И в центре этой системы стоит один человек — Ким Чен Ын. Вопрос, который регулярно задают аналитики, военные и политики: что произойдёт, если Ким Чен Ын будет смещён, умрёт или потеряет контроль над страной? Ответ на него гораздо страшнее, чем может показаться на первый взгляд. В Северной Корее власть не институциональна, а персоналистская...

Тема, о которой в Советском Союзе предпочитали молчать, сегодня звучит почти невероятно: в стране, которая первой запустила человека в космос, десятилетиями не существовало промышленного производства гигиенических прокладок для женщин. Не потому, что не умели. И не потому, что не могли. А потому, что система не считала это важным. Это история не столько про гигиену, сколько про идеологию, контроль над телом и место женщины в советском проекте. В СССР официально существовал культ «нового человека» — трудящегося, дисциплинированного, лишённого «мелкобуржуазных слабостей»...

Его портреты висели на кухнях, магнитофонные плёнки передавали из рук в руки, а хриплый голос знали даже те, кто боялся произносить его имя вслух. Но есть вопрос, который десятилетиями старались не задавать громко: почему в СССР боготворили человека, которого сегодня назвали бы проблемным, зависимым и неудобным? Официально Высоцкого долгое время не существовало. Его не крутили по радио, не жаловали на телевидении, не баловали пластинками. Зато неофициально — он был везде. На кухнях, в общежитиях, в армии, в лагерях, в интеллигентских компаниях и в рабочих курилках...

Для тех, кто жил в СССР, треугольный пакет молока — почти культурный символ. Картонная пирамидка, отрезанный уголок, тонкая струйка молока в кружку. Сегодня это выглядит экзотикой, но в своё время такая упаковка была результатом точного инженерного расчёта и весьма рационального подхода к массовому производству. За этим простым бытовым жестом скрывается история, в которой сошлись математика, физика, промышленная автоматизация и особенности советской плановой экономики. Молоко — продукт капризный...

Почему школьники несли инвентарь сами? Для современного школьника сама идея прийти на урок с лыжами под мышкой кажется странной. А для советского ребёнка это было настолько привычно, что почти не вызывало вопросов...

Для миллионов людей, выросших в СССР, поход к стоматологу — это не просто медицинская процедура, а почти травматическое воспоминание. Очереди в поликлинике, резкий запах карболки, бормашина, похожая на реактивный двигатель, и фраза врача: «Терпим». Откуда взялся этот массовый страх? Был ли он оправдан, или это лишь миф, усиленный коллективной памятью? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно посмотреть на советскую стоматологию не как на отдельную медицинскую область, а как на часть большой системы — экономики, идеологии и государственной политики...

Каждый раз, когда в новостях всплывает очередной гонорар звезды, у страны коллективно дергается глаз. Миллионы — за вечер. Десятки миллионов — за сезон. Сотни миллионов — за «успешный год». И всё это — на фоне врачей, которые спасают жизни за копейки, учителей, которые выгорают в классах, и обычных людей, считающих каждую тысячу до зарплаты. Почему так? Кто вообще решил, что артист важнее хирурга? И главное — кто позволил этому безумию стать нормой? Шоу-бизнес — это не про искусство. Это индустрия иллюзий...

Имя Алины Кабаевой десятилетиями окружено ореолом легенды. Олимпийская чемпионка, символ эпохи, икона художественной гимнастики. Казалось бы, логичное продолжение — трон Ирины Винер, женщины, которая десятилетиями держала этот вид спорта в железных руках. Но вот парадокс: при всей медийной мощи и статусе Кабаевой никогда не стать второй Винер. И дело вовсе не в таланте или регалиях. Наше расследование показывает: причины куда глубже, циничнее и неприятнее. Главная ошибка обывателей — сравнивать Кабаеву и Винер как «двух великих женщин в гимнастике»...

Звёздные повара под маской: почему их рецепты — сплошной хайп! Когда-то имя повара Константина Ивлева звучало почти священно. Его называли «железным шефом», «кухонным диктатором» и даже «последней надеждой российского общепита». Его кулинарные шоу собирали миллионы, рестораны входили в рейтинги, а сам Ивлев ходил по кухням страны, угрожая «разнести всё к чертям» и «выкинуть повара на улицу». Но за последние годы всё изменилось. Особенно после того, как зрители сравнили телевизионный образ с реальностью...

Квартирный триллер Долиной: кому достанется элитная недвижимость? Лариса Долина опять оказалась в самом эпицентре громкого, липкого, бесконечного скандала. Казалось бы, к её имени уже сто лет приклеен образ железной дивы, которая не прогибается ни под кого и никогда не извиняется. Но теперь ситуация стала настолько взрывоопасной, что даже сама Долина поняла: пора выходить на арену с каменным лицом и пытаться хоть как-то тушить пожар, который уже перекинулся из соцсетей в федеральные эфиры. На шоу...

Эстрада захвачена! Как ветераны шоу-бизнеса выживают молодых? Российский шоу-бизнес давно стал похож на музей восковых фигур: экспонаты не меняются десятилетиями, но с каждым годом выглядят всё более страшно, дороговато и отчаянно. Лариса Долина, Григорий Лепс, Филипп Киркоров, Татьяна Буланова — почему их невозможно “снести” с эстрадного пьедестала, даже если публика уже умоляет о молодых лицах? Ответ прост — слишком много тайн, слишком много взаимных долгов и слишком много людей, которые боятся, что правда наконец всплывёт наружу...