Вероника Перо | Рассказы

– Леночка, ну как тебе? Нравится? – Сергей с гордостью протянул ей небольшую бархатную коробочку. Внутри, на белом атласе, лежали два обручальных кольца из белого золота. Просто, строго, без изысков, именно так, как они и хотели. Елена Николаевна Покровская, главный бухгалтер солидной екатеринбургской строительной компании, женщина в свои пятьдесят два года состоявшаяся и привыкшая к порядку во всем, с теплой улыбкой коснулась гладкой поверхности металла. – Нравится, Сережа. Очень. Именно то, что нужно...

Тишина в их самарской двушке на проспекте Металлургов в последние годы стала какой-то особенной — не уютной и умиротворяющей, а плотной, звенящей, будто натянутая до предела струна. Марина, заведующая районной библиотекой, научилась в этой тишине плавать, как в вязкой воде, не делая резких движений. Сегодня, в субботнее утро, тишина была особенно густой. Андрей, её муж, уже полчаса молча пил кофе, уставившись в экран смартфона. Его большой палец с неухоженным ногтем лениво скользил вверх, прокручивая чужую, яркую жизнь...

– Лен, тут дело такое… – начал Сергей, неловко переминаясь с ноги на ногу посреди их небольшой кухни в Твери. Он только что пришел с завода, еще пахнущий машинным маслом и металлической стружкой, и даже не успел переодеться. – Гальке совсем худо. Надо бы ей отдохнуть, развеяться. Врачи говорят, нервное истощение на фоне развода. Елена оторвалась от нарезки салата, ее пальцы замерли на рукоятке ножа. В животе неприятно похолодело. Она знала, к чему клонит муж, но отчаянно не хотела этого слышать...

Тишина в их самарской квартире была особенной, вязкой, как непромешанный кисель. Она не звенела, не давила, а просто обволакивала, заполняя пространство между старым сервантом и новым плазменным телевизором, между Мариной, застывшей с чашкой остывшего чая в руках, и Игорем, развалившимся в кресле с телефоном у уха. Он говорил с Колей, своим институтским другом, и думал, что Марина на кухне, поглощенная своими вечными заготовками и рецептами из интернета. Но она стояла в дверном проёме, в тени, и слушала...

Осенний день в Нижнем Новгороде выдался на удивление ясным. Елена Петровна, отметив про себя эту редкую для октября щедрость небес, шла по Большой Покровской, наслаждаясь тем, как солнце играет на фасадах старинных зданий. Ей было пятьдесят два, и она научилась ценить такие простые, мимолётные подарки жизни. Последние лет десять её существование текло плавно и предсказуемо, как Волга в безветренную погоду. Работа старшим библиотекарем в областной библиотеке, уютная двухкомнатная квартира с видом...

Воскресный майский воздух на даче под Клином пах одуванчиками, дымом от мангала и подступающей грозой. Марина сидела за длинным сколоченным столом, лениво ковыряя вилкой салат, и чувствовала, как понемногу отпускает напряжение рабочей недели. Тридцать лет они с Андреем ездили сюда, на этот клочок земли, который его родители когда-то получили от завода. Тридцать лет она сажала здесь петунии, полола морковь и терпела нравоучения свекрови, Зинаиды Петровны, женщины прямой и твердой, как рельса. Сегодня был особый повод — помолвка племянника Андрея, Вадима...

Генеральная уборка перед майскими праздниками была для Ольги ритуалом, священнодействием, сродни подготовке к великому посту. Это был способ очистить не только дом, но и мысли, вымести из углов накопившуюся за зиму усталость и пыль. Муж, Дмитрий, этот процесс всегда саботировал с добродушным ворчанием, предпочитая «не мешать великому обновлению» и сбегая на дачу или в гараж. В этот раз он тоже уехал — якобы проверить, как перезимовала теплица. Ольга была даже рада. Ей нравилось это одиночество в гулком, пахнущем чистотой доме, где каждый скрип половицы был знаком и понятен...

Галина Семёновна устала. День выдался тяжёлый – шесть уроков русского языка в разных классах, проверка контрольных работ, педсовет, где директор снова говорил о необходимости повышать качество образования при тех же скудных ресурсах. Домой она добралась почти в восемь вечера, когда уже стемнело и зажглись фонари. Дом встретил её тишиной. Муж был в командировке уже вторую неделю, дочь Наташа училась в Петербурге, приезжая только на каникулы, а младший сын Миша должен был быть на тренировке по баскетболу...

Солнце медленно заглядывало в маленькое окно кухни, где Вера задумчиво помешивала ложкой остывший чай. Телефон рядом мигал непрочитанными сообщениями, но сил взять его в руки не было. Она знала, что там – новые вопросы от свекрови, тревожные напоминания от подруг, бесконечные звонки от адвоката. Три дня прошло с момента аварии, а казалось – целая вечность. Перед глазами всё ещё стоял тот вечер: Антон за рулём после корпоратива, её просьбы вызвать такси, его самоуверенное «да брось, я в норме», затем визг тормозов, удар, темнота...

Мария Степановна тяжело вздохнула, перешагивая порог очередного богатого дома. В свои пятьдесят пять она уже десять лет работала в клининговой компании, обслуживающей элитные коттеджи на Рублёвке. Сначала ей казалось, что повезло – платили хорошо, график удобный, три раза в неделю по разным адресам. Но годы шли, спина болела всё сильнее, а богатые дома с их мраморными полами и хрустальными люстрами вызывали уже не восхищение, а усталое безразличие. Этот дом был новым в её списке. Хозяева недавно приобрели его и сразу заключили договор с компанией...

Дождь барабанил по крыше автобуса, создавая ощущение уюта среди промозглой осенней серости. Я прижалась лбом к запотевшему стеклу, глядя на проплывающие мимо улицы нашего маленького городка. Совещание в школе закончилось раньше – директор неожиданно отпустила всех учителей, сославшись на свою внезапную мигрень. Признаться, я была этому только рада. Вечер пятницы – не лучшее время для обсуждения новых методических рекомендаций. Автобус остановился у моего квартала. Я натянула капюшон плаща и выскочила под дождь, крепче прижимая к груди сумку с тетрадями...

Лариса смотрела на букет полевых цветов, который принес Саша, и пыталась улыбаться. Получалось плохо – боль в спине усилилась, и каждое движение отдавалось в пояснице острым спазмом. Но она старалась не подавать виду. Саша и так выглядел измотанным после двенадцатичасовой смены на заводе. – Спасибо, родной, – она осторожно взяла букет и поставила в вазу. – Красивые какие. Где успел нарвать? – По дороге с завода, на пустыре, – Саша устало опустился на стул у кухонного стола. – Как ты себя чувствуешь? Спина? – Терпимо, – соврала Лариса, медленно переставляя вазу на подоконник...