Вкратце сверхидею Аристова можно выразить так: развитию литературы присущи «отдельность, но не отъединенность», «тождество, но не равенство», у литературы есть своя «генетическая память» (выражение Сергея Бочарова), плоды которой – «так называемые совпадения».Независимая газета
Заболоцкого, Аристов постепенно вскрывал «семантические связи» между этими текстами; то же самое происходило при протяженном взгляде на стихи Николая Некрасова, Мандельштама, Цветаевой, на прозу, например, Андрея Платонова и Уильяма Фолкнера.Независимая газета
У Аристова родились гипотезы о воздействии тютчевской «Бессонницы» на Пушкина (коллизия с оборотом «племя младое»), о влиянии поэта Пастернака на… поэта Юрия Живаго.Независимая газета
То необъяснимое, что влечет Аристова, скрыто на уровне «атомов литературы»: «Поэтические атомы – это наверное размеры и рифмы. У любого стихотворного размера есть своя смысловая инерция… И любая сильная рифма имеет свой как бы облучающий, излучающий эффект».Независимая газета