Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов — о ситуации с «Брекситом» Начиналось с потрясения: как так? Потом временное расслабление: рассосется? Его смяли последовательно ирония, сарказм, а потом какой-то гомерический восторг: ну такого просто не может быть, летающий цирк «Монти Пайтон» не заседает в Вестминстере! И вот круг эмоций замкнулся. До чего дошла страна, которая еще менее столетия назад буквально правила половиной мира: процесс выхода Великобритании из Евросоюза показал, что такое настоящий политический кризис. Неспособность политической системы принять хоть какое-то решение, ее полный клинч, когда все проворачивается по кругу, но не двигается с места. Маневрирование ее правительства на переговорах с ЕС в надежде изматыванием протащить через парламент согласованный вариант (не прошел). Теперь еще идея немедленных выборов, по итогам которых от некогда очень стабильного политического ландшафта могут остаться клочья. Конечно, фактор личности важен, а о снижении качества лидерства в ведущих странах говорят давно. Идея «отдельности» от континента укоренена в британском сознании, однако пока ЕС сохранял ореол невероятной успешности, островные евроскептики бурчали на задних скамейках. Сам факт того, что Кэмерон решил рискнуть членством в ЕС ради узкополитических целей, говорит о снижении значимости этой темы. Да и ЕС после первого шока решил использовать подвернувшийся сюжет инструментально — для показательной порки смутьяна, чтобы другим неповадно было. С Лондоном понятно, но и для ЕС эффект неоднозначный. Назидание, связанное с конвульсиями «Брексита», снова уступает место страху перед общей неопределенностью, частью которой стал и мучительный уход Великобритании. Шок «Брексита», возможно, станет встряской, за которой последует оздоровление. Но нация окончательно прощается с империей, над которой не заходило солнце. Великобритания после ЕС — небольшая страна с не вполне понятной международной функцией.Коммерсантъ