Электроника определила всю дальнейшую творческую жизнь Эдуарда Артемьева.Известия
Но не та, без которой не обходится ни одна танцевальная вечеринка, ни один попсовый шлягер, а академическая, строгая, развивавшаяся в течение всего прошлого века, ведущая начало от Льва Термена, Арсения Авраамова, Пьера Шеффера и Пьера Булеза.Известия
Эдуард Николаевич часто упоминает Джона Маклафлина, King Crimson, Yes и Genesis.Известия
Сплетая с синтезаторными тембрами и записями оркестра полевые записи звуков природы, Артемьев смог создать то самое ощущение космоса, которого добивался режиссер.Известия