Си Джей Фаррингтон (C.J. Farrington) Владимир Путин не скрывает своей любви к русской культуре и, в частности, к русской литературе — литературному наследию, ценность которого, как однажды заявил Достоевский, оправдывают существование всего русского народа. Но если то же самое литературное наследие сегодня вдохновляет человека, разжигающего неспровоцированный вооруженный конфликт, разве это не вызывает актуальные вопросы о его сегодняшней значимости? Для некоторых эти опасения лучше всего выражать с помощью отмены и отказа. В Уэльсе Кардиффский филармонический оркестр недавно отказался от исполнения увертюры Чайковского "1812 год", "Славянского марша" и Второй симфонии "Малороссийская" (от старого и высокомерного названия Украины). Он под запретом в Чили. Достоевский? Его запретили в Лос-Гатосе, штат Калифорния, где Netflix отказался от "Анны К", запланированной многосерийной адаптации "Анны Карениной". Есть также ряд случаев исключения Москвы из числа участников спортивных состязания, начиная от неоднозначно воспринятого запрета на участие российских и белорусских игроков в Уимблдонском турнире и заканчивая поражением России в мужском финале Лиги чемпионов и Гран-при на Формуле-1. Это не значит, что надо утверждать (вместе с Путиным), что Запад собирается полностью отказаться от России и русских, хотя такая реакция вполне может усилиться пропорционально продолжительности и безобразию конфликта на Украине. Пока те, кто вводит в отношении России и всего русского запреты и объявляет отмены, остаются в меньшинстве, что бы ни было написано на плакатах на Новинском бульваре в Москве. Да и не все отмены и запреты были объявлены необдуманно, поспешно, под влиянием момента. Панславизм, воинственный энтузиазм и исключительность русских очевидны в произведениях самого Достоевского. Это литературное произведение, как утверждают некоторые, вдохновляет нынешнюю военную кампанию Путина. Мы могли бы без особых потерь отказаться от литературного произведения Михаила Юрьева, в котором он с восторгом описывает "Владимира II Восстановителя" как инициатора новой эры российской гегемонии. И то же самое мы видим в других произведениях, появлявшихся на протяжении многих лет и составляющих почти непревзойденное литературное наследие, которое одновременно пугает и в такой же степени вдохновляет.ИноСМИ