Об украинском и московском говоре, о состоянии современной музыки и о том, какую песню спела бы сейчас. Я родилась… Не в Москве. Но моя прабабушка жила в Москве, ее звали Серафима Ивановна Негина, она была медицинским работником, связанным с акушерством. В революцию 1905 года была эпидемия сыпного тифа, и она по призыву царского правительства поехала волонтером в бараки для больных. Так произошло, что и моя бабушка, и моя мама родились в Украине. Приехала в Москву… В районе Чистых прудов. С тех пор как приехала в Москву, жила в разных районах, но предпочитаю, конечно, центр, где живу уже очень много лет. Жила и в Колокольниковом переулке на Сретенке, жила и в Калашном переулке на Арбате, и уже 20 лет живу здесь, в районе Чистых прудов. Патриаршие пруды в тот период, когда мы там жили. Может, потому люблю тот район, что, когда я стала приезжать в Москву в 1970-е годы, у нас тогда не было своего жилья, и я останавливалась у композитора Александра Зацепина. Он жил в Ржевском переулке. Чистые пруды чем-то похожи, но как-то мне тут не очень. А когда мы жили в Калашном переулке в конце 1980-х, мне нравился ресторан гостиницы «Пекин». А приехавшие москвичи, как раньше говорили, лимитчики, более активные, нервные, работающие локтями. Но москвичи, которые тут родились и живут намного дольше, чем я, они почему-то считают, что у меня московский говор. В 1960–1970-е мы и не мечтали об этом, но желание поехать всегда было, но, наверное, оно так и останется желанием: вряд ли у меня хватит возможностей.Москвич Mag