«Тарантино остается в высшей лиге мировой литературы»: главред издательства Inidividuum о первой книге режиссера
Текст о Квентине Тарантино я пишу у себя в голове последние лет 12, поэтому, когда в связи с выходом беллетризованной версии «Однажды в Голливуде» мне предложили, уйдя от формата рецензии, поразмышлять о режиссере (теперь и писателе) в целом, я тут же согласился, полагая, что с этим точно не возникнет проблем. Проблемы возникли сразу: до размеров эссе норовила разрастись каждая отдельно взятая фраза. Поэтому для материала, который вы сейчас прочтете, я сжал до абзаца и собрал под номерами ровно те мысли, от которых не мог отделаться последние несколько дней. 1. Лучший зачин текста о Тарантино написал в свое время Сергей Добротворский. Поле занято, тема закрыта, тягаться бессмысленно, а начинать с чего-то надо, поэтому просто процитирую: «Эффект Квентина Тарантино проще всего описать лексикой его собственных персонажей: "Ни с места! 2. Когда я смотрел «Джанго освобожденного» (седьмой фильм Тарантино о приключениях охотника за головами и беглого раба, объединившихся во имя справедливости, наживы, торжества любви и развеселых перестрелок), меня не покидало ощущение, что это очень качественная, сделанная с огромным уважением к оригиналу экранизация какого-то неназванного романа: произносимые героями тексты сообщали подчас больше, чем собственно картинка. Тарантино не ломает четвертую стену, он просто ее отменяет. 5. Роман Квентина Тарантино «Однажды в Голливуде», местами повторяющий, но в большей степени переосмысливающий события одноименного фильма, с первых строк звучит тем самым голосом из-за кадра. Вынесенный на обложку тэглайн «Голливуд 1969-го: жаль, вас там не было» на самом деле обманка, потому что четвертой стены в этой книге не существует изначально –– если вы хотя бы заглянули под обложку, вы там были. Тарантино не ломает четвертую стену, он просто ее отменяет. Начать с того, что концовка фильма раскрывается почти в самом начале романа, да и то впроброс –– мол, а еще Рик как-то раз воспользовался огнеметом, впрочем, не об этом речь. 7. Клифф Бут –– как в фильме, так и в романе –– это работающая на холостом ходу машина для убийств, но если в киноверсии он пару раз действительно слетает с катушек (сцена у машины на ранчо Спана, эпизод у каминной полки в доме Рика), то в книге эта ипостась Клиффа в режиме реального времени не вырывается наружу ни разу. О боевом прошлом и будущем героя мы узнаем из периодических флешбеков, отсылающих нас к событиям, предшествовавшим началу романа, а также к будущей истории с огнеметом Рика, которая, как говорилось выше, вынесена за скобки. В общем, если фильм «Однажды в Голливуде» был чем-то вроде тарантиновского «Я шагаю по Москве» с некоторой примесью насилия, то роман «Однажды в Голливуде» –– это уже в буквальном смысле «Я шагаю по Сансет-бульвару». История ширится, обрастает подробностями, несколько раз соскальзывает в прошлое, и ровно в тот момент, когда ты окончательно забываешь и о Голливуде, и Рике Далтоне, тебя выбрасывает на поверхность, в самую гущу событий –– на съемки вымышленного пилота к реально просуществовавшему два сезона сериалу «Лансер». Чтобы рассказать о создании вестерна, Тарантино сперва погружает нас в него с головой. Если фильм «Однажды в Голливуде» был чем-то вроде тарантиновского «Я шагаю по Москве» с некоторой примесью насилия, то роман «Однажды в Голливуде» — это уже в буквальном смысле «Я шагаю по Сансет-бульвару». Все то золото: каким получился «Однажды в... Голливуде» Квентина Тарантино.РБК