На демократичном собрании, когда все могут высказываться и примерить на себя внимание, разговор обычно ладно клеится, да клеит что-то не ладно. Долго, нудно, хоть и с эмоциями, да все как-то в сторону от заявленной стороны. Но как только разговор с творческого "что нужно делать" переходит на прозаическое "кто это будет делать", огонек пропадает, порывы энтузиастов тонут в тишине. В Латвии с рассказами "что нужно делать, если агрессор... чтобы агрессор... когда агрессор" – полный порядок. Патриотизм брызжет с экранов, успокаивая женщин и вселяя такой оптимизм мужчинам, что у некоторых в глубинах чешется: "Хочу, чтоб началось". А вот когда дело доходит до практики... нет, чисто теоретической практики вроде вступления в добровольческие отряды – так что-то буксует. В стране не осталось утюгов, которые бы периодически не вещали о вторжении, и ртов, которые бы даже на кухне об этом не обмолвились, а подумать времени не было? Нет, принцип хороший, пока до дела не дошло. А что, если все-таки дойдет? Что делать латышу при вторжении не латыша? Вручить памятки, провести инструктаж, отчитаться за проведенную работу. Армии нет, но вы держитесь. Через три дня она, скорее всего, должна будет как-то появиться. Поскольку враг нападать не торопится, периодически содержимое тревожного мешка надо встряхивать и с тревогой осматривать срок годности, чтобы не угодить, если уж. Надо, чтобы "враг" чувствовал себя сволочью, осознавал всю гадость своей натуры, выходил из своего состояния комфортного "агрессора" и понимал, что ему никто не рад. За 72 часа они смогут построиться, раздать патроны, как следует разозлиться и нанести врагу катастрофический урон. Будет на этот случай другая памятка, вроде этой, только с надписью "my pskopskije"?BaltNews Латвия