Нидерландские психологи выяснили, что люди, предпочитающие проводить много времени в одиночестве, чаще других подвергаются социальному исключению. Для этого ученые провели серию из пяти экспериментов, в которых приняли участие больше 1,8 тысячи человек. Нежелание общаться с тем, кто любит уединение, если верить одному из экспериментов, может объясняться тем, что человек кажется не очень приятным в общении. Статья опубликована в журнале Personality and Social Psychology Bulletin. Несмотря на то, что социальная изоляция нетипична для человека как для вида (во многом потому, что его развитие во многом было обусловлено принадлежностью к какому-либо сообществу), может быть некомфортной и даже вредной для здоровья, многие люди все равно проводят довольно много времени в полном одиночестве — либо по своему желанию, либо вопреки ему. В частности, предпочтение уединения может сказаться на отношениях с другими людьми: общество, считая человека одиночкой, интровертом или социофобом (даже ошибочно — но в случае, если он в действительности проводит больше времени в одиночестве), может исключить его из своего круга даже если сам человек этого не хочет. В первом исследовании 473 добровольца заполнили опросники о предпочтении уединения (он состоял из 16 утверждений вроде «Мне нужно проводить определенное время в одиночестве ежедневно») и опыта социального исключения (8 утверждений вроде «В большинстве ситуаций люди не включают меня в свою группу»). Ученые обнаружили положительную корреляцию между предпочтением уединения и опытом социального исключения: те участники, которые больше времени проводили в одиночестве, чаще были исключены из общества (p < 0,01). Как и в первом исследовании, предпочтение к уединению как самих участников, так и описанных ими людей положительно коррелировало с опытом социального исключения (p < 0,001). Добровольцев случайным образом разделили на две группы, каждой из которых дали описание гипотетического человека либо с высокой потребностью в уединении, либо с низкой («Я предпочитаю проводить время в одиночестве» или «Я не люблю проводить время в одиночестве»). Прочитав описание, участники заполнили опросник о социальном исключении, утверждения в котором на этот раз касались присвоенного им гипотетического человека (например, «Находясь в компании с этим человеком, я бы уделял ему меньше внимания»), а также ответили на один вопрос о том, предпочитает ли описанный человек уединение. Участники, которые оценивали человека с высокой потребностью в уединении, в действительности считали его предпочтение к времени в одиночестве высоким (p < 0,001), а также проявляли к нему больше социального исключения, чем к человеку, описание которого соответствовало низкой потребности в уединении (p < 0,001). Эту потребность, таким образом, участникам необходимо было оценить самостоятельно по ответам, а затем — снова оценить утверждения из опросника о социальном исключении. В целом, участники верно оценивали предпочтение уединения других людей (p < 0,001), и оценка возможности их социального исключения также возрастала с ростом их потребности в одиночестве, хотя разница в социальном исключении людей со средним и низким предпочтением к одиночеству оказалось статистически незначимой (p = 0,223). А вот тех, кто предпочитал уединение больше остальных, исключали больше (p = 0,008). Они сосредоточились на двух возможных факторах: на том, что другие люди могут считать тех, кто предпочитает уединение, не очень приятными в общении, и на том, что одиночки производят впечатление людей, которые попросту не хотят общаться. Авторы работы, таким образом, экспериментально подтвердили связь между нуждой в уединении и социальным исключением: тех, кто предпочитает проводить много времени в одиночестве, могут хуже принимать в обществе. При этом это исключение по большей части обусловленно тем, как люди оценивают общение с одиночкой: по-видимому, предпочитающий уединение человек в действительности производит впечатление кого-то, с кем может быть тяжело или неприятно общаться.N + 1