Голос из розетки: точка доступа к историям

Всё началось с дождя, как и положено приличной драме. Но это был не тот дождь, что льёт стеной и заставляет искать укрытие. Это был дождь, словно из ускользающих мыслей — мелкий, задумчивый, он не столько намокал, сколько рассуждал о бренности всего живого на подоконниках и воротничках. Элеонора сидела в кафе у окна и пила кофе, чёрный как её настроение, и горький как признание в любви, сделанное слишком поздно. На ней было пальто цвета недописанного письма, а волосы собраны в пучок, который напоминал недовольный завиток судьбы...

Утро началось, как обычно, с суеты. Кофе, быстрый завтрак, проверка новостей на телефоне. Вернее, попытка проверки. Экран упорно отказывался загружать что-либо, кроме раздражающего значка Wi-Fi с восклицательным знаком. "Да что ж такое!" – пробормотал я, в который раз перезагружая роутер. Безрезультатно. В соседней комнате раздался сонный голос жены: "Что там у тебя гремит с утра пораньше?" "Интернет пропал," – обреченно вздохнул я. – "Кажется, наш цифровой мир дал трещину." "Ой, да ладно тебе," – зевнула она...

Это случилось в мае. Когда город за окном благоухал, как цветочный магазин после взрыва на парфюмерной фабрике, а ты сам ощущал себя огурцом, забытым в холодильнике с ноября – вроде и не испортился, но свежести уже никакой. Гера как раз выбрался из душного офиса, где его мозг кипел, как чайник, забытый на плите, и направлялся в тихий мамин городок. Предвкушение маминых пирожков и спокойного отдыха грело душу, как первая чашка горячего кофе после бессонной ночи. Татьяна Петровна встретила сына на пороге с сияющей улыбкой и сразу же потащила демонстрировать свое новое приобретение...

Жизнь, знаете ли, штука такая. Вроде бы вот она, ровная как гладильная доска после хорошего отпаривания, но стоит тебе купить что-то новое в плоской картонной коробке с многообещающей картинкой на боку, как она тут же складывается в замысловатый оригами из вопросов, сомнений и легкого отчаяния. Так случилось и с нашим новым книжным шкафом по имени, кажется, Бьёрн или что-то в этом духе. Имя звучало сурово и по-викинговски, но содержимое коробки больше напоминало внутренности космического корабля в разобранном виде...

Это было в ноябре. Когда солнце исчезает в 15:45, а твоё лицо в зеркале напоминает загруженную PDF-ку. Я тогда работал в бэк-офисе компании, которая гордо называла себя “IT-консалтинг”, но по факту мы занимались тем, что нажимали “Resend email” в CRM и обсуждали, сколько слоёв смысла в надписи “Ошибка 404: путь не найден”. И вот в один прекрасный день — начинается ад. Кто-то где-то в системе запускает рассылку. Но не одну. Несколько. Сначала просто приходят письма. Потом — уведомления в Teams...

— Мам, ну ты бы хоть тапки надела… — пробормотала Лена, когда её мать снова вышла на лестничную площадку в одних колготках. — А чего? Я ж не на подиум! — огрызнулась тёща, смачно втягивая сигарету, попутно распугивая голубей и здравый смысл. После того как тесть ушёл в закат с бухгалтершей из ЖЭКа, мама Лены переселилась к ним. Сначала "на недельку". Неделька тянулась с марта. Сергей — муж Лены и по совместительству молчаливый герой всей этой трагикомедии — вначале сдержанно кивал. Потом начал пить валерьянку...

Папа Коля, человек основательный, как старый шкаф, и с логикой такой же… прямолинейной, пытался вдолбить своему четырнадцатилетнему Димке простую истину, старую как мамонт: "Дим, учиться надо!" Димка, существо аморфное, большую часть времени проводящее в позе вопросительного знака перед экраном телефона, обитатель параллельной вселенной под названием "Лента рекомендаций", считал, что школа – это кринж, а хайп – вот где настоящая движуха и реальные скиллы. – Дим, ну ты понимаешь вообще, что если ты...

Он был волонтёром. Из тех, кто “за идею” и “ну сколько ж можно терпеть”. Его вызвали старушки. Звонили в мэрию, стучались в эфир радиостанции “Голос микрорайона”, даже однажды попытались отправить голубя, но тот, почуяв маршрут, вернулся сам и теперь живёт у подъезда, на шее с табличкой “не пускайте меня туда”. Место действия — подвал 8-го дома по улице Авгиевой. Здание послевоенной постройки, с облупившейся штукатуркой, затаённой тоской в каждом кирпиче и коллективной памятью о девяти десятилетиях коммунального мракобесия...

Жил-был папа, Сергей, человек в целом спокойный и уравновешенный. До того момента, пока его чадо, шестилетний Егор, не пошел в первый класс и Сергей не был насильно инкорпорирован в святая святых современного родителя – классный чат в мессенджере. С этого момента его жизнь разделилась на "до" и "после", где "после" напоминало перманентное участие в реалити-шоу "За стеклом", только вместо фриков там были тридцать с лишним обеспокоенных мам (и пара молчаливых пап, включая самого Сергея). Первое время чат казался безобидным...

Когда вода закипает, она шумит. Почти как дождь. Только вместо окон — плитка, вместо ветра — люминесцентная лампа, подрагивающая на кухне. В таких звуках есть ритм. И этот ритм знает Алина. Ей двадцать шесть, и она слишком много времени проводит на кухне по ночам. Здесь безопаснее. Тут не спрашивают, почему ты не счастлива, если у тебя вроде всё есть. Здесь можно тихо плакать, и никто не услышит — даже если ты сама. На верхней полке стоит кружка с надписью «Ты справишься». Дарина подарила. Её голос в голове: «Если он говорит, что ты “слишком чувствительная”, это не значит, что ты не права»...

Это был ноябрь. Ноябрь в логистике — как март в театре: всё репетируют катастрофу, а потом выходят на сцену с коробками в руках и паникой в глазах. Я тогда подрабатывал на складе одного крупного маркетплейса. Не скажу, какого, но название у нас внутри звучало как «Всеберри». Я был сортировщиком. Точнее — человеком, который не теряет веру в человечество, даже когда видит заказ «банка с ушками и маска для ног лягушки». Работа вроде бы простая: берёшь коробку, сканируешь, передаёшь. Но в ту смену коробки начали исчезать...

Есть женщины, которые в субботу идут на маникюр. Есть — которые на свидание. А я? Я — тот человек, который в субботу с боевым кличем «ну, всё, с этим больше жить нельзя» хватает швабру, как древние викинги хватали топор, и идёт рубиться с грязью и жизнью одновременно. С утра всё начиналось благостно: я налила кофе, включила плейлист "Уборка в стиле Beyoncé", посмотрела на квартиру и подумала: — Сейчас всё будет! Прошёл час. Я сидела посреди пола, обмазанная пылью, в одной тапке, слушала «Сектор...