Наталья Рыбакова = litera

Женщина становится женщиной не тогда, когда физиология взмахнёт своей дирижёрской палочкой, а тогда, когда почувствует сокрушительную власть над мужчиной. ___ "Синдром Петрушки", Дина Рубина

В глубокой ночи освещает плед Квадрат моего экрана. Я помню, мне было 15 лет, И не было Инстаграма.* Не ставили лайков на мой живот, Красивый и очень плоский, И был девяносто какой-то год И спирт на разлив в киоске. Палёного спирта текла река, Кассетник ругался фоном, Я видела только издалека Мобильные телефоны У хмурых братков и роскошных дам В ботфортах на босу ногу – То были отчаянные года И культовые для многих. Кого-то убили, а кто-то скис От мака или от водки, Папаши латали свои носки, Мамаши – свои колготки, Подростки лечили свои угри И много воображали, А Танька учила меня курить У школы за гаражами. Мы с Танькой не знали о соцсетях, Фолловерах или троллях, Мы с Танькой хотели курить взатяг И шибаться без контроля, Всё было понятно: что жизнь – игра, А Пашка Карманов – гений, И нам показался бы Инстаграм* Какой-то дурацкой хренью. А Пашка Карманов читал с трудом И тырил в трамваях цацки, На трубах в подвале устроил дом И всех угощал по-царски, Он пел о принцессах до хрипоты, Как хочется целовать их, И лезли на песню в подвал коты И грелись на стекловате, И капало с этих горячих труб, И пахло довольно гнусно, И будь у меня хоть какой Ютуб, Вы б знали его искусство, Поскольку на Пашку ходили все, Спускаясь во тьму и влажность, И Пашка бы точно тогда не сел За чей-то пустой бумажник… Сегодня в Сети – всевозможный шлак И много хороших песен. Я Пашку искала, но не нашла, Наверное, мир не тесен, Звенел алюминий вай-фай-антенн, Гудел мировой процессор, Вбивала хештеги – валил контент, Но только не те принцессы… А тех, из подвала, простыл и след, И это ничуть не странно. Принцессы рулили в пятнадцать лет – В эпоху без Инстаграма!* *признана экстремистской организацией в России Сола Монова

ИОСИФ БРОДСКИЙ УТОЧНЕНИЕ Откуда ни возьмись — как резкий взмах — Божественная высь в твоих словах — как отповедь, верней, как зов: «за мной!» — над нежностью моей, моей, земной. Куда же мне? На звук! За речь. За взгляд. За жизнь. За пальцы рук. За рай. За ад. И, тень свою губя (не так ли?), хоть за самого себя. Верней, за плоть. За сдержанность, запал, всю боль — верней, всю лестницу из шпал, стремянку дней восставив — поднимусь! (Не тело — пуст!) Как эхо, я коснусь и стоп, и уст. Звучи же! Меж ветвей, в глуши, в лесу, здесь, в памяти твоей, в любви, внизу постичь — на самом дне! не по плечу: нисходишь ли ко мне, иль я лечу. 1960 г.