Как известно, во второй духовной грамоте (говоря современным языком, завещании) Дмитрием Донским, составленной в 1389 году, имеются следующие указания:
“А сына своего благословляю, князя Юрья, своего деда куплею, Галичем, со всеми волостми, и с селы, и со всеми пошлинами, и с теми селы, которые тягли к Костроме, Микульское и Борисовъское. А сына своего, князя Андрея, благословляю куплею же деда своего, Белымозеромъ, со всеми волостми, и Вольским съ Шаготью, и Милолюбъскии езъ, и съ слободками, что были детии моих. А сына своего, князя Петра, благословляю куплею же своего деда, Оуглечим полем, и что к нему потягло, да Тошною и Сямою”.
Вопрос: что за купли Ивана Калиты при условии, что ни в одной духовной грамоте самого Ивана Даниловича (а нам их известно две) нет указания про Галич, Безоозеро и Углич?
Ответ на этот сакраментальный вопрос русской истории дал историк Константин Аверьянов в своей работе “Загадка завещания Ивана Калиты. Присоединение Галича, Углича и Белоозера к Московскому княжеству в XIV в.”:
“Галич, Белоозеро и Углич, которые Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. именует «куплями своего деда», являлись не чем иным, как землями, полученными в приданое московскими князьями. Говоря о Галиче, мы имеем дело с приданым, доставшимся Ивану Калите вместе с рукой его второй супруги Ульяны, дочери галичского князя Федора Давыдовича. В случае с Белоозером речь идет о приданом, полученном братом Калиты – князем Афанасием Даниловичем, который женился на Анне, дочери князя Василия Глебовича Белозерского. Углич стал владением московских князей в результате брака князя Юрия Даниловича Московского с неизвестной нам по имени княжной из ростовского княжеского дома, дочерью князя Константина Борисовича Ростовского.
Ошибкой предшествующих историков было то, что исследователи, читая в духовной грамоте 1389 г. Дмитрия Донского три выражения «своего деда», полагали, что речь в них идет об одном и том же лице – князе Иване Даниловиче Калите. Между тем Дмитрий Донской, говоря о Галиче, Белоозере и Угличе, каждый раз имел в виду разных лиц – братьев Ивана, Афанасия и Юрия, которые действительно являлись по отношению к нему дедами. Таким образом, приобретение этих владений московскими князьями мы можем отнести к первой трети XIV в.
Тот факт, что данные земли не упоминаются в духовных грамотах как самого Ивана Калиты, так и его сыновей Семена Гордого и Ивана Красного, объясняется их особым статусом. Хотя московские князья фактически владели этими землями (о чем говорят прямые и косвенные свидетельства источников), указывать их в своих завещаниях они не имели права: формально земли, доставшиеся им в результате браков, представляли владения их супруг, с которыми они могли бы вновь выйти замуж. Только после кончины последних они становились не только де-факто, но и де-юре полным владением князей московского дома. Этот специальный статус земель, отдававшихся в приданое, закреплялся особыми рядными договорами, заключавшимися между родственниками невесты и женихом. К сожалению, грамот, по которым московские князья получили Галич, Белоозеро и Углич, до нас не дошло. Это можно объяснить как естественной утратой документов, так и их целенаправленным уничтожением”.