Марину Цветаеву называют одной из самых романтических поэтесс Серебряного века. Но как же не вяжутся ее чувственные строки с поступками, многие из которых вызывают неприятие даже у самых преданных поклонников Цветаевой.
Марина росла недолюбленной. Ее мать, Мария Мейн, вышла замуж без любви за профессора Московского университета Ивана Владимировича Цветаева, вдовца с двумя детьми, который был старше ее на 20 лет.
И приемных, и появившихся вскоре на свет своих дочерей, Мария Александровна воспитывала в невероятной строгости и аскетизме, не балуя их ни материнской нежностью, ни лаской. Отец же много времени проводил в разъездах, а появляясь дома, детьми совсем не интересовался.
Уделяя много внимания интеллектуальному развитию детей, Мария Александровна не считала нужным прививать им элементарные правила поведения. Дети часто дрались, ругались и самой неуправляемой из всех была Марина. Она росла чудовищно упрямой, ленивой и необязательной. Но при этом, была необычайно умна и крайне изворотлива. Отчего, затеяв очередную ссору, всегда выходила «сухой из воды».
Мария Александровна, отказавшаяся ради семьи от карьеры пианистки, мечтала, что музыкально одаренная Марина осуществит ее мечты. Но оказалось, что девочка предпочитает писать стихи вместо занятий музыкой. Мать отбирала у нее бумагу и чернила, при каждом удобном случае жестоко высмеивала вирши юной поэтессы, но Марина продолжала сочинять, при этом, все больше замыкаясь в себе.
Марине исполнилось 13, когда Мария Александровна умерла от чахотки и своенравная, эгоцентричная девочка, которой никто, кроме нее самой не был важен и интересен, стала совершенно неуправляемой.
Марина ночевала на кладбище, несколько брила наголо голову в надежде обрести кудрявые волосы. В 15 за дерзкий характер ее отчислили из гимназии, а в 16 Марина пристрастилась к сигаретам и рябиновой настойке. А чтобы купить их, воровала этюды у знакомых художников и продавала, нимало не смущаясь. В обнимку с рябиновой и родились стихи, которые позже вошли в «Вечерний альбом», сделавший Марину знаменитой.
В 19 лет, Цветаева, неожиданно для всех, вышла замуж за Сергея Эфрона, с которым была едва знакома, убедив себя, что он - ее судьба. Замужество не помешало ей заводить новые романы, при этом верного и преданного Сергея изводить сценами ревности.
Муж снисходительно относился к влюбчивости юной супруги, списывая все на ее творческую натуру. Он терпел, когда Цветаева закрутила роман с его старшим братом Петром. И когда с головой окунулась в скандальные отношения с поэтессой Софией Парнок, ради которой на 2 года оставила мужа и новорожденную дочь. Прощал увлечение молоденькой актрисой Соней Голлидэй и неприлично откровенные письма Брису Пастернаку, которыми Марина забрасывала поэта, будучи с ним практически не знакома. И даже страстный роман со своим лучшим другом Константином Родзевичем. Прощал и терпел, оставаясь Марине преданным супругом и верным другом до самой смерти.
Но неразборчивость и бесчисленные романы Цветаевой бледнеют на фоне ее отношения к собственной дочери.
Кроме Ариадны и Георгия, которым поэтесса посвятила множество стихов, у Марины Цветаевой была еще одна дочь - Ирина. Но стихов ей она не посвящала, кроме одного посмертного, да и вообще предпочитала как можно меньше вспоминать о ее существовании.
По свидетельству близких, слабенькая и болезненная Ирочка с первых дней стала для Марины обузой. Марину оскорбляло, что Ирочка родилась заурядным ребенком, которым нельзя было похвастаться, как Алей. По словам Цветаевой, в девочке не было удивительной возвышенности души.
Актриса Вера Звягинцева, часто бывавшая у Цветаевой дома, писала в своих воспоминаниях:
«Всю ночь болтали, Марина читала стихи… Когда немного рассвело, я увидела кресло, все замотанное тряпками, из тряпок болталась голова младенца - туда-сюда. Это была младшая дочь Ирина, о существовании которой я до сих пор не знала».
Когда девочка немного подросла, Марина, уходя на поэтические посиделки, оставляла малышку дома одну, привязав к ножке стула. Надежда Яковлевна Мандельштам как-то писала своей приятельнице, что они с мужем были потрясены, услышав от смеющейся Марины, каким образом она привязывала дочь. Поговаривали, она нередко поколачивала дочь, когда привязанной Ирине удавалось дотянуться до помоев и съесть их.
В 1919 году, устав от необходимости кормить, обихаживать и воспитывать детей, Марина приняла решение отдать дочерей в приют, выдав их за сирот. Она оправдывала себя тем, что только так могла спасти девочек от царившего после революции голода. Почему она выбрала именно приют, где по комнатам бегали крысы, дети болели, не имея теплой одежды, и умирали от голода? Почему отказалась от предложения устроить девочек в детский сад, где бы их действительно кормили. Почему не приняла предложение сестер Сергея забрать маленькую Ирочку к себе? Сплошные вопросы, на которые нет ответа.
Отдала и, по сути, забыла. В приюте Марина почти не появлялась, несмотря на полные тоски письма Али, которыми та забрасывала мать. А приезжая, к Ирине даже не подходила. Вскоре Ариадна заболела малярией, а в дневнике Цветаевой появилась запись: « Почему Аля заболела, а не Ирина?!!».
Марина забрала старшую дочь домой и заботливо ухаживала за ней. Ирину же оставила в приюте, где она вскоре и умерла от голода, так и не увидев мать. Малышке не было и четырех. О смерти дочери Марина узнала случайно в Лиге спасения детей. Проститься с ней у Цветаевой не хватило душевных сил. Она не пришла на похороны, так и не узнав, где похоронена Ирина, как и точную дату ее смерти.
Из дневника Марины Цветаевой:
«Чудовищно? — Да, со стороны. Но Бог, видящий мое сердце, знает, что я не от равнодушия не поехала тогда в приют проститься с ней, а от того, что не могла».
Марина прекрасно понимала, что окружающие осуждают ее и винят в смерти дочери. Но намного больше ее страшила реакция мужа. Понимая, что рано или поздно, ей придется объясниться с Сергеем, Марина объявила виноватыми в смерти Ирины сестер мужа, Веру и Лилю, написав ему, что они дали умереть их дочери из-за ненависти к ней. И Эфрон поверил, на долгие годы разорвав с сестрами отношения. Лишь спустя много лет он узнал, что произошло на самом деле.
Марина до конца своих дней винила сестер Эфрон, так и не признав своей собственной вины. Лишь один раз в ее дневнике появилась запись:
«Я теперь мало думаю о ней, я никогда не любила ее в настоящем, всегда я мечте. Любила ее, когда приезжала к Лиле и видела Иру толстой и здоровой, любовалась ее чудесными волосами.
Но острота новизны проходила, любовь остывала, меня раздражала ее тупость, (голова точно пробкой заткнута!) ее грязь, ее жадность, я как-то не верила, что она вырастет — хотя совсем не думала о ее смерти — просто это было существо без будущего…
Иринина смерть для меня так же ирреальна, как ее жизнь. Не видела ее больной, не видела ее мертвой, не знаю, где ее могила».
Могла ли Марина Цветаева поступить в то смутное, голодное время как-то иначе? Трудно ответить. Споры среди поклонников ее творчества не умолкают до сих пор. Кто-то называет Цветаеву инфантильной, жестокой, эгоцентричной. А кто-то - просто не готовой к семейной жизни и материнству.
Как бы там ни было, ее стихи намного прекраснее поступков.