Карьера режиссёра Бориса Григорьева началась с экранизации романа Юлиана Семёнова «Пароль не нужен». Кстати, вышедшая в 1967 году картина рассказывала о начале работы советского разведчика, который со временем станет легендой, — Максима Исаева-Штирлица. Спустя почти полтора десятка лет Григорьев вновь решил перенести прозу Семёнова на экран, но на этот раз речь должна была идти о современности. Правда,
многие режиссёра отговаривали: роман «Петровка, 38» был насыщен захватывающими эпизодами, которые снять было бы сложно.
Но Григорьева это не испугало и он начал работу.
Главных героев нашли быстро. Одним из первых утверждённых исполнителей стал Василий Лановой, который снялся в дебюте Григорьева, а пару Лановому составил давний коллега и товарищ Георгий Юматов.
Обоим уже приходилось представать в образах людей в погонах, так что сложностей при вживании в роль у артистов не было.
По сюжету майор Костенко (Лановой) и полковник Садчиков (Юматов) тоже были и коллегами, и друзьями, и исполнители без колебаний согласились сниматься. Третьим в команде муровцев был молодой милиционер старший лейтенант Росляков. Эту роль Борис Григорьев отдал Евгению Герасимову, статному красавцу, любимцу зрительниц, который начал карьеру ещё в подростковом возрасте с мелодрамы «Человек, которого я люблю». К концу семидесятых у Герасимова была уже внушительная фильмография, но
роль в детективе «Петровка, 38» вывела его в число главных советских звёзд кино.
В довольно неожиданном для публике виде появился в детективе Николай Крючков, в котором режиссёры годами видели «хорошего парня», правильного гражданина и вообще положительного со всех сторон человека. Здесь же
Крючкову досталась роль жестокого предводителя банды, и это был действительно небанальный выбор.
Созданию фильма про милиционеров поспособствовал сами муровцы. Киношников не только допускали в кабинеты сотрудников МВД и разрешали присутствовать на допросах настоящих преступников, им
даже позволили возвести декорации почти на территории легендарной Петровки, 38. Машины, которые регулярно мелькают в окнах кабинетов на экране, — реальные машины с Петровки,
принадлежавшие ведомств и следовавшие на задания. Режиссёру Борису Григорьеву хотелось сделать максимально достоверное кино, да и сами актёры включились в работу по полной и даже исполняли часть трюков самостоятельно.
Уникальной особенностью «Петровки, 38» стало использование скрытой камеры. Очень много сцен необходимо было снять в самом центре Москвы, в том числе на Пушкинской площади и на некоторых бульварах, но перекрывать оживлённые улицы было нельзя. Тогда-то и решили снимать скрытой камерой (так, например, сняты погоня Рослякова за бандитом Читой и гонка на машинах).
Люди, которые видны в кадре, — это обычные пешеходы, которые даже не подозревали, что попадут в кино.
Одну из центральных отрицательных ролей в детективе сыграл Михаил Жигалов, который, как ни удивительно, в кино дебютировал как раз в образе милиционера. В «Петровке, 38» он оказался по другую сторону закона и стал преступником. Мало того,
ему пришлось играть наркозависимого, и это был чуть ли не первый случай, когда в советском кино показали наркомана.
Чтобы правдиво изобразить зависимого, Жигалов даже посещал больницу, где лечили наркоманов, наблюдал за ними и потом перенёс увиденное на экран.
Ну и, конечно же, самый зрелищный момент детектива, который во многом и определил его популярность, — погоня на «Волгах» по столице. Чтобы создать эти кадры, киношникам пришлось прибегнуть к хитростям. Договориться о перекрытии центра вновь не получилось, так что всё снималось с первого дубля и на глазах случайных прохожих:
прямо из стеклянных окон издательства «Известия» на Пушкинской площади посреди дня вылетела машина и понеслась по бульварному кольцу, подлетая над асфальтом, сбивая мотоцикл и разнося в прах строительные леса.
Съёмки были действительно сложными и опасными, в случае даже самых маленьких недочётов могли пострадать и каскадёры, сидевшие за рулём, и посторонние люди, поэтому готовили постановку с неимоверным тщанием. К счастью, всё получилось, и погоня из «Петровки, 38» стала едва ли не самой зрелищной в советском кино.
Даже по сегодняшним меркам она смотрится красочно и может конкурировать с аналогичными сценами из отечественных и голливудских блокбастеров (а если учесть, что в ней нет ни капли компьютерной графики, то и превосходит их). К слову сказать, в 1980 году фильм занял четвёртое место в списке лидеров кинопроката, уступив пьедестал культовым хитам «Москва слезам не верит», «Пираты ХХ века» и «Экипаж».
Режиссёр Борис Григорьев не преминул возможностью появиться на экране самому. Правда, лицо его большей частью наполовину скрыто, ведь в собственном фильме он сыграл хирурга, спасающего раненого милиционера. Умудрился Борис снять в детективе и свою маленькую дочку:
Женя сыграла плачущую кроху, которую захватил бандит.
Этот первый опыт съёмок определил карьеру наследницы: она решила стать актрисой и сегодня известна как Елена Морозова.
Как ни странно, но
серьёзный советский детектив про милицию подарил зрителям комическую крылатую фразу, к милиции отношения не имеющую.
Произнёс её герой Владимира Качана. Владимир, снявшийся в эпизоде, придумал, что его герой будет иметь лёгкий кавказский акцент, а фраза «я — советский мастер всех детей» родилась прямо на съёмочной площадке и моментально ушла в народ.
А как вам кажется, стоит показывать в кино только примерных стражей порядка, как это было принято в советском кино, или «оборотни в погонах» тоже должны быть на экране?
Приглашаю вас присоединиться к моему подкасту «Надо, Федя, надо!». Теперь вы сможете не только читать, но и слушать истории о советских фильмах в любое время и в любом месте. И непременно делитесь своими впечатлениями! https://music.yandex.ru/album/10774296