28 (или – 17 по ст. ст.) июля 1713 года указом Петра нашего Первого была образована Рижская губерния (которой, к слову, помимо собственно Шведской Ливонии – или Лифляндии – отойдёт бо́льшая часть спешно расформированной губернии Смоленской). По совпадению или нет – это случится ровно через три года и три дня после того, как город, после восьмимесячной осады, присягнул русскому царю... Впрочем – по порядку.
…Итак, после Полтавской виктории и сдачи Левенгауптом остатков шведской армии («остатки» вышли немалые, перевалив за двадцать тысяч! Граф ещё десять лет проживёт на положении почётного пленника, не решаясь вернуться домой)… так вот – Пётр отправляет высвободившееся войско во главе с фельдмаршалом Шереметевым на окончательное покорение Лифляндии…
(Как многие, наверно, помнят:
И Шереметьев благородный,
И Брюс, и Боур, и Репнин
И счастья баловень безродный
Полудержавный властелин…
…Да-да, все они отметятся здесь – причём, Меншиков станет первым генерал-губернатором самой Риги, а Репнин в 1719-м – вторым генерал-губернатором Рижской губернии. Впрочем, мы сильно забежали вперёд).
…К ноябрю Шереметев прибывает – как, впрочем, и сам Пётр, не замедливший отписать Меншикову: «Сегодня в пятом часу пополуночи …первые три бомбы своими руками в город отправлены, о чем зело благодарю Бога, что сему проклятому месту сподобил мне самому начало отмщения учинить». (Как мы помним, в самом начале Великого посольства местные власти весьма нелюбезно встретили молодого московского царя!..)
…Впрочем, прошло, без малого, полтора десятилетия – и всё изменилось. (Да и власти-то в Риге были – шведские, либо подвластные шведам). Если в начале войны тот же Шереметев буквально разорял эту вражескую территорию (добыв, между прочим, Марту Скавронскую – нашу будущую императрицу) – то теперь фельдмаршал сокрушённо сообщает царю: «Как я вижу здешнюю мизерию, не могу рассудить, как с них можно провиант брать …дабы тем в большую руину не привести». Пётр, в свою очередь, указывает командующему: «…берегите людей и смотрите на людей, понеже сие главнейшее, в чём должны вы ответ дать». Одним словом, торопиться некуда… война, почитай, закончена – Балтика теперь своя…
…Тем не менее, Рига – одна из мощнейших крепостей Европы тех времён – была воистину крепким орешком!.. Генерал Стромберг располагал двенадцатью тысяч солдат (по другим сведениям – даже больше) при шести сотнях орудий… У Шереметева было сорок тысяч штыков и полсотни пушек. (Кстати, пресловутые петровские ядра, по свидетельству очевидцев, до мощных стен так и не долетели...)
…Зато долетят другие – и в середине декабря на воздух взлетит пороховой склад!.. Взрыв пробил брешь в цитадели, полегло около тысячи человек – однако штурмовать город окажется некому… Следуя царским инструкциям, Шереметев успел отвести основную часть армии на зимние квартиры, оставив для блокады дивизию Репнина и казаков… (Те с задачей справились – вскоре шведская кавалерия останется без фуража – а потом, надо думать, и без лошадей).
…Вплоть до весны стороны обменивались довольно ленивой артиллерийской пальбой – причём русские, помимо боевых, присылали неприятелю бомбы с посланиями: мол, турки обещаются вот-вот выдать русскому царю вашего короля!.. (Карл, как мы помним, пребывал в Бендерах – и довольно двусмысленном положении; переговоры такого рода и впрямь велись). Комендант Стромберг не оплошает, немедленно зачитав перед общим строем «письмо из Стокгольма»: всё наоборот – король задружился с султаном и скоро прибудет во главе стотысячного войска!..
…В конце весны боевые действия активизировались – шведский флот дважды пытается пробиться в город. (Без особого успеха – прибывший Меншиков успевает укрепить устье Двины. Вдобавок – появляется Брюс с осадной артиллерией).
…Всё это могло бы продолжаться ещё какое-то время – но, откуда ни возьмись (собственно, как говорят, – из Пруссии) – явится чума, и начнёт косить оба лагеря… Потеряв без боя девять тысяч человек (и осознав, что промедление, и в самом деле, смерти подобно) – Шереметев начинает приступ. (Вдобавок, появились слухи о скором прибытии к противнику подкреплений – в сущности, пустые, поскольку армии у Швеции уже толком не было). Тем не менее, русские занимают предместье – и предлагают гарнизону «честный аккорд»… шведы упрямятся.
…Дело решится с началом массированной бомбардировки… менее чем за две недели на город обрушат 3389 зарядов – половину от выпущенных за все восемь месяцев!.. Гарнизон к тому моменту сократился вдвое и был порядком деморализован… вдобавок, на Стромберга всё сильней давит уставшее от осадных тягот местное дворянство… В конце концов, комендант соглашается начать переговоры о сдаче…
«С божьей милостью мне удалось с главным лифляндским городом Ригой, который до сего времени никогда и никакими средствами не был взят и во всей Европе неприступной девственницей считался, обручиться и привести его, как невесту, к честному соглашению», – витиевато (или – символично?) рапортует царю Шереметев.
P.S. …Любопытно, что за несколько дней до того, как Рига присягнёт русскому царю, Аникита Репнин во главе своих солдат будет лично тушить случайно возникший пожар – как знал, что быть ему здесь губернатором!.. Кстати, именно с учреждением этого самого губернаторства, будущим латвийцам, наконец-то, официально разрешат селиться в городах… Впрочем, это – совсем другая история.