Зоя Каллас жила на окраине деревни, в большом кирпичном доме, обнесённом высоким деревянным заборником. Напротив дома возвышался сосновый лес и от того было жутко, что дом находится отдалённо от других соседних домов и в случае непредвиденной ситуации, бежать за помощью было далековато.
Перед домом был разбит яблоневый сад. Дорожка, заросшая по обеим сторонам крапивой и прочим сорняком вела к добротному просторному крыльцу с большими широкими ступенями.
Вера осторожно поднялась по ним. В руках у неё был лишь небольшой бабушкин чемодан, внутрь которого она положила только самые необходимые вещи, документы и деньги за квартиру Прасковьи Павловны.
Входная дверь со скрипом отворилась. В прихожей было темно и когда девушка, переступив через порог, не спеша вошла, в нос ударил зловонный запах чего-то протухшего и гнилого.
Вера выбежала на крыльцо и перегнувшись через перилла, опорожнила содержимое своего желудка. Лоб сразу покрылся липким холодным потом и закружилась голова. Девушка медленно вдохнула в себя сырой осенний воздух, посмотрела на прозрачные капли дождя, повисшие на полуголых ветках рябины с гроздьями алых ягод и решительно вернулась обратно.
Планировка в доме была свободной, со множеством комнат. Вера заглянула во все, прежде чем добралась до последней.
-Это общая зала, для гостей - раздался голос от дверей прихожей. Женщина лет шестидесяти переступила порог и нащупав на стене выключатель, зажгла свет - ты чего в темноте шаришься? Зойка только в зале спит, она ж не ходячая. А ты небось по всем комнатам прошерстила молчком. Крикнула бы ей, она и отозвалась. Меня зовут баба Нюра, я прихожу три раза в день, проверяю её. Жива ли... Кормлю её бывает. Только пьяная она всегда и ходить мне из-за этого сюда тошнее тошного.
Вера растерялась от такого потока информации. Как пьёт? Да ещё не ходячая...
-А почему она не ходит? - спросила девушка, когда они с бабой Нюрой прошли на захламлённую кухню. Гора грязной посуды, давно не мытый пол, заляпанные грязными руками стол, стулья, дверцы кухонного серванта.
Баба Нюра с брезгливым выражением на лице взялась за грязную ручку чайника и поставила на электрическую плитку.
-Да зимой по пьяни отморозила. До дома чуть чуть не дошла, а когда нашли её в снегу, поздно уж было. Лет пять уже без ног живёт, одни культи остались. Ухаживала за ней тут хожалка одна, Зойка со своей пенсии приплачивала ей. Так из-за её скверного характера и постоянных визитов собутыльников, хожалка эта, Машка бросила Зойку. Плюнула на всё и как её местные наши не уговаривали, больше ни ногой сюда не появлялась. Вот мне и приходиться сюда топтаться цельный год, как будто своих забот у меня нет, как за алкашкой смотреть. А недавно Зойка мне про тебя вдруг рассказала. Говорит и мамка у меня есть и дочь взрослая. Так я так возмущалась, что стены дома сотрясались. Если есть родственники, то чего она тогда на шее всей деревни сидит? - баба Нюра окинула Веру недовольным взглядом - телеграммку я тебе отбила, Зойка адрес дала. Теперь сама за своей мамкой ухаживай. Дом-то тебе достанется, а он самый богатый в наших краях. Если, конечно, его в Божеский вид привести.
-Я... я не знала, что мама в таких условиях живёт. Двадцать лет назад она оставила меня бабушке и написала отказ от родительских прав. Бабушка никогда мне о ней толком не рассказывала. Ни плохого, ни хорошего. Единственное что я знала, так только то, что мама вышла замуж за какого-то эстонца и уехала из страны.
-Гляди-кась .... - протянула баба Нюра уже не так презрительно смотря на девушку и покачивая головой - вот шаболда какая, а! А нам слёзы тут лила, басни рассказывала. Зойка в нашу деревню попала случайно, её подобрал где-то в лесу наш егерь Стёпка Малютин. Хороший мужик был, добрый. Да только один жил, как бирюк. Ни одной бабы к себе не подпускал, а Зойка каким-то образом охмурила его, на себе женила и прописалась тут. Такая вся скромница поначалу ходила, глазки опустит, голосок тихонький. А взгляд не хороший, я её нутром своим чуяла, только как Стёпку-то разубедишь? Влюбился мужик, как заколдованный. А она знай своими зелёными глазищами зыркает по сторонам и вертит им, как хочет. Три раза от него беременная была, да всё скидывала. Выкидыш говорит, только не верил ей никто. Но из уважения к Стёпке молчали. А потом слёг он вдруг и заболел дюже. Из самого областного центра к нему врач приезжал, да так и не смог диагноз поставить. Ходили мы к Стёпке, навещали его, а он знай как попугай повторяет "Зоеньку мою берегите, как меня не станет. Заклинаю вас всех, сиротинушка она у меня, много горя видела..."
Полгода пожил и помер. Хоронили всей деревней его, из области друзья приехали. Только Зойка одна слезы не проронила. После смерти Стёпки забыли мы про неё как-то, да и она не появлялась. На что жила, как - никто не знает. У всех свои дела, заботы. Дом-то её на окраине, кто ж следить за ней будет? Думали всё если плохо совсем, сама прибежит и помощи попросит. А она как потом оказалось запила по-чёрному и из дома сделала притон. Приезжали к ней с разных городов бандюки и останавливались на ночлег. А Зойка-то хороша собой, молодая. Лишь смеётся, да поганые шутки отпускает.
Вера в шоке слушала рассказ бабы Нюры. В голове всплыла уютная квартирка её бабушки, размеренная жизнь и работа в городской библиотеке. Сомнения настолько залезли в душу, что захотелось вскочить с табурета и бежать обратно, до станции.
-Потом Зойка постарела, гостей уже таких важных не было у неё. Только шалупонь вся местная стала заруливать иногда. Водку пьют, курят да как хозяева себя тут ведут.
-И сейчас приходят? - Вера испуганно прислушивалась к каждому шороху. На улице быстро свечерело и баба Нюра выключив засвистевший чайник, засобиралась домой.
-Приходят, когда у Зойки пенсия. Как раз к концу недели заявятся. Только теперь ты тут хозяйка, вот и разгонишь их. А я пошла, детка. Мне идти далековато до своей улицы, а уж стемнело. Лес хоть у нас и не страшный, да мало ли... Так что пойду я, пойду.
-Подождите, может ночуете со мной хоть одну ночь? Пожалуйста! Я же не ожидала, что всё так... - Вера умоляюще смотрела на бабу Нюру.
-Нет и нет. Даже не проси! Я и так с Зойкой смаялась уже - она замахала руками и поспешила на выход - сама разбирайся тут. Ты девка молодая, здоровая - защитить себя сможешь. Я старый человек, мне ещё пожить охота, ради внучков моих.
Баба Нюра довольно шустро дошла по дорожке к двери и скрылась за ней. Вера с силой задвинула проржавевшую щеколду, закрывая за пожилой женщиной дверь и обхватив себя за плечи побрела к дому.
"Сбежала называется..." - уныло подумала девушка и тяжело вздохнула.
***
Соколов попросил перевод. Глупое бегство Веры только доказало её вину. Скорее всего её подружка была права и Вера действительно беременна от своего бывшего парня Ильи.
-Если бы это был мой ребёнок, то она так не поступила бы. Я пришёл к ней, поговорить хотел. А мне дверь открывает её соседка и улыбаясь заявляет, что Вера продала ей квартиру и уехала из города навсегда - Андрей с горечью в голосе выпил рюмку водки. Они с Алексеем зашли в небольшой ресторанчик.
-А куда хоть уехала? Адрес оставила? - безо всякого интереса спросил Алексей. Его удивляли душевные страдания друга по какой-то босяцкой девице, когда есть намного достойнее и выше по социальному статусу девушки.
-Вот именно, что нет! - Соколов стукнул кулаком по столу. За соседним столиком бросили на него подозрительный взгляд.
-Ну значит со своим хахалем сбежала. А тебе стыдно просто в глаза посмотреть! - уверенно произнёс Алексей и тоже выпил.
-Спасибо, ты умеешь утешить - нахмурился Андрей, подцепляя вилкой кусочек колбасы. Родители то и дело капали на мозги, несмотря на то, что он состоялся в своей военной карьере и давно уже вышел из возраста двадцатилетнего мальчика. Пора что-то решать!
Они разошлись с Алексеем в разные стороны. Соколов пожелал прогуляться один и пешком, а его друг спешил на свидание с удивительной женщиной по его словам. Воспоминания накатывали на Андрея волной, как они гуляли с Верой по набережной и встречали закат, как она смеялась над его шутливыми рассказами про разные курьёзные случаи у них в части.
Как хорошо им было тихими уютными вечерами, возле чёрно-белого телевизора сидеть в обнимку и слушать, как упругие капли дождя с силой бьют по стеклу. Было так по семейному хорошо, что Андрей полностью расслаблялся и забывал обо всех неприятностях.
-Андрей Сергеевич! - раздался чей-то звонкий голос, возле подъезда. Было темно, а уличный фонарь как всегда перегорел и чинить его не собирались, даже по заявлению грозного генерала Соколова.
-Кто здесь? - недовольно спросил он. Сердце его забилось, а вдруг Вера. Хотя нет, голос не похож ... Увы...
-Это я, Света! Забыли уже про меня? А я с работы решила пройти через ваш двор, мне тут не далеко, путь срезать. Вижу, вы идёте - Света говорила быстро, боясь что Соколов зайдёт в подъезд и лишит её последнего шанса поговорить с ним.
-Света ... Здравствуйте. Вы что-то хотели?
-Конечно! Мне по случаю бутылочку хорошего грузинского вина подарили. Не составите компанию? Ну, пожалуйста. Вино настоящее, не суррогат какой-нибудь из под полы! - Света схватила генерала за рукав пиджака. Настроена она была решительно.
Андрея прорвало. Он резко одёрнул руку назойливой девицы и процедил сквозь зубы:
-Перестаньте меня преследовать. Вы мне не приятны, не в моём вкусе и на такой как вы, я никогда не женюсь. Прощайте, я надеюсь это последняя наша встреча.
-Хам! Как таким только звания дают - заорала вне себя оскорблённая до глубины души Света - так ты и будешь один, до самой старости! Куркуль! никому не нужный! Старик!
Соколов уже не слышал её истеричных выкриков. Он прислонился к двери поднимающегося на пятый этаж лифта и чувствовал тупое щемление за грудиной. На следующий день он попросил перевод в далёкий военный Сибирский гарнизон. Попрощался с родителями, с этим городом и дождавшись одобрения на перевод от вышестоящего начальства, уехал.