35
В деревне, где жили Лебедевы все жители были недовольны принудительным набором в ряды РККА*. Люди скрывались, убегали в леса, отбивались от комиссаров, как могли. Но многие всё же были отправлены воевать
.
Продразведка, организованная новой властью, также была крайне негативно встречена всеми жителями. Сплошь и рядом на северо-западе, как и в других регионах, полыхали восстания крестьян, пытавшихся скинуть с себя ярмо призыва и продуктовой помощи.
В самом Петрограде люди совсем голодали. Редкие вылазки деревенских в город приносили дурные вести.
- Будто вымерли все, - говорили те, кто рискнул поехать по своим делам в столицу. - Уезжают все, кто могут.
По отрывочным новостям, что доходили до деревни о потерях в рядах РККА и их отступлении со своих позиций, Павлу было понятно, что в его регионе сложилась крайне неблагоприятная ситуация для большевистской власти. Чему он не мог не радоваться, ведь это давало надежду на то, цареубийцы, как мужчина называл их про себя, будут свергнуты.
А вот цели Добровольческой армии, которая озвучивала их как восстановление единой, великой и неделимой России, были ему очень близки. Но смогут ли они достигнуть их, Павел уверен не был. Слишком много препятствий и сложностей он видел перед ними, как, впрочем, и перед большевиками.
Но если к Белым большинство шло добровольно, то в рядах Красных часто оказывались те, кто ненавидел новую власть. Многие командиры, принудительно призванные в РККА, душой принадлежали белому движению и часто состояли в тайных контрреволюционных организациях.
Они рассчитывали на скорую помощь Атланты, которая значительно усилит мощь Добровольческой армии. Но в нужном объёме так её и не получили, это было видно по нехватке вооружения и обеспечения, с которыми они постоянно сталкивались.
Всё это Павел услышал лично из уст офицера, когда в начале мая 1919 года Белые прорвали фронт РККА под Нарвой и хлынули в Ямбург, Псков, а к концу месяца даже дошли до окраин Гатчины.
Деревня Лебедевых оказалась на пути их следования и в большом кулацком доме остановился командный состав.
Когда конница только зашла в деревню, жители попрятались по домам, не зная, чего ждать. К поборам и поведению Красных они уже привыкли, но о жестокости Белых тоже ходили легенды. Правдивость их была простым людям не ведома, и проверить её не представлялось возможным.
Пролетев всю главную улицу до конца, прибывшие стали стучаться в дома, им нужно было отдохнуть, поесть и восстановить силы. Часть бойцов встали по краям деревни для дозора. В дома тоже заселялись по несколько человек, чтобы следить за хозяевами.
Жители, даже те, кто симпатизировал большевикам, приняли непрошенных гостей радушно, боясь пострадать за свои убеждения. Среди населения ходили слухи, что Белые сразу расстреливали или вешали тех, у кого вызнавали революционные настроения.
Но приехавшие ничего такого не делали. Только всё больше опустошали и так обедневшие погреба местных жителей.
Когда в ворота Павла постучали, он сам пошёл открывать. Женщинам приказал спрятаться, а сам направился к выходу со двора. Иван ждал его на крыльце. Страха в сердцах мужчин не было, скорее надежда, что избавление близко.
Офицеры заехали внутрь, спрыгнули с лошадей. Увидев ухоженный, сохранивший следы достатка двор, удовлетворенно кивнули. Именно в таких домах их обычно ждали единомышленники. Прибывшие поздоровались и представились. Все они были из Северного корпуса, который вёл наступление на этом направлении.
Павел взял лошадей и кивнул сыну. Тот отвёл животных в конюшню, дал им сена и воды. Своих лошадей Лебедевы давно лишились, их угнали для восполнения потерь РККА.
Хозяин проводил прибывших в дом. Кликнул жену и невестку. Сказал им накрывать на стол. Угощения были не богатыми, но приготовлены с душой.
Разговор сначала не клеился. Гости были подозрительны, принимающие смущены. Аня отнесла еды дозорным, стоящим у ворот. Саша начала обрабатывать раны тем, кто нуждался в помощи.
Увидев, что большой дом пустует, командир принял решение организовать в нём штаб и госпиталь. Он сказал своим людям пройтись по деревне и привести в дом Лебедевых всех раненых, расселённых по другим домам.
Работы у Ани с Александрой прибавилось. Накрыв на стол, они кинулись рвать старое бельё на бинты, доставать мази и делать перевязки. Достали лекарства, оставшиеся от лечения Вани. Там было совсем немного. Им в помощь бойцы привели ещё несколько женщин.
Мужчины тем временем тихо разговаривали в другом помещении. Командиры расспрашивали Павла о настроении в деревни, о том, когда он последний раз был в Петрограде и что слышал о делах, творящихся там. Хозяин отвечал без утайки, скрывать ему было нечего.
- Настроения у нас двоякие - кто-то за новую власть радеет, кто-то её проклинает. Но все объединяются в ненавистном чувстве, когда приезжают комиссары и выгребают последние запасы. Сейчас к лету совсем ничего не осталось. Суп из травы варим, зерно последнее в землю сажать будем, и то мало его осталось, как бы не остаться в этом году без урожая, если погода подведёт. - рассказывал он, - а вот в Петрограде я давно не был. А вот сосед ездил недавно, рассказал, что патрули на улицах, а людей почти нет, пустой город.
- Вот и хорошо, - сказал офицер, - чем меньше там осталось жителей, тем меньше людей пострадает при штурме. Если всё так пойдёт, как сейчас, то к середине лета возьмём мы столицу, а там и другие города подтянуться. Главное голову этой большевистской гидре свернуть, дальше быстрее пойдёт.
- Хватит ли сил? - спросил Павел, он видел, что со стороны РККА тоже воюют сильные бойцы, убеждённые в своей правоте.
- Должно хватить, - ответил другой, - скоро и помощи от союзников дождёмся, тогда вообще перевес у нас будет.
- Не едет что-то твоя помощь, - разочарованно ответил третий, - сколько о ней слышу, а воз и ныне там. Сами себя обеспечиваем.
- Отставить такие разговоры, - рявкнул главный, - наше дело правое - мы и так победим!
В его словах была любовь к Отчизне и боль за то, что с ней сейчас происходит. Это было очень созвучно Павлу и Ивану, в голове молодого Лебедева начал зреть план.
*РККА - Рабоче-крестьянская Красная армия