Петр пригласил Надежду в небольшое, уютное летнее кафе. Там было необычайно красиво. Изысканные резные столики и стулья, беседка в том же стиле, необычная посуда – все это утопало в каком-то невероятном количестве зелени.
Петр был здесь, явно, частым гостем. Официант тепло его поприветствовал и спросил, займет ли он свой столик. Петр кивнул в знак согласия. Их с Надеждой проводили к столику, стоящему поодаль от остальных, но вид оттуда был прекрасный.
Надя не переставала удивляться. Для нее все это было так необычно. Обстановка эта, красота вокруг, мужчина, который трепетно следит за тем, чтобы она, вдруг, не испытала какого-то дискомфорта, который несколько раз спросил, удобно ли ей, нравится ли здесь, не жарко ли, не холодно.
Непривычно – вот то самое слово. Она представила на секунду своего мужа. Когда она одна перла сумки из продуктового, практически каждый день, почему-то он не спросил у нее, не тяжело ли ей, удобно ли.
А когда она в прошлом году одна выкопала целое поле картошки, потому что у благоверного, якобы, болела спина, и он валялся на диване с пенным под футбол, чего-то он не поинтересовался, не дул ли на нее ветерок в тот момент, когда она занималась сбором урожая. Она даже представила его гримасу, если сообщит ему, что не приедет назад в конце лета, и в этом году ему самому придется этим заниматься.
А сейчас она сидит в кафе с совершенно, пока еще, незнакомым мужчиной, в красивом наряде, с букетом цветов и слушает комплименты в свой адрес. Непривычно!
Надежда ничего не рассказывала о себе, она слушала захватывающий рассказ Петра о городе, о его достопримечательностях и красотах. Ей тут же захотелось все это осмотреть. Если бы она не знала точно, что он не работает экскурсоводом, то могла бы такое предположить, уж очень складно и интересно он рассказывал.
Она, конечно, понимала, что скоро они дойдут и до личных вопросов, но старалась оттянуть этот момент как можно дольше, наслаждаясь непринужденной беседой и ароматным кофе.
- А Вы здесь частый гость. – заметила она, после того, как к ним подошел мужчина в поварской форме и пожал Петру руку в знак приветствия.
- Да, так и есть. Это владелец кафе.
- Он повар?
- Да. При чем, отличный. Сейчас Вы в этом убедитесь.
- А Вы с ним дружите?
- Можно и так сказать. Я делал мебель для этого кафе. Вот мы и подружились.
- Делали мебель? Вот эту? – не могла поверить своим ушам Надежда.
- Да. Нравится?
- Очень. Знаете, мой сын тоже занимается мебелью.
- Правда? А как его фамилия?
- Стеклов. Михаил Стеклов.
- Слышал, но, к сожалению, лично не знаком. Думаю, это впереди.
- Поживем, увидим.
- А Вы приехали надолго? Откуда?
- Надолго? – задумалась она.
- Надежда, я что-то не то спросил? Я Вас расстроил чем-то?
- Нет. Понимаете, у меня сейчас сложный период…
- Поделитесь? Простите, если я лезу не в свое дело.
- А Вы женаты, Петр? У Вас есть дети? Есть семья? – поменяла она тему.
- Семья у меня есть. Дети взрослые, двое – Максим и Александра, живут в столице, приезжают редко, есть внучка, пока одна. Вдовец.
- Простите…
- Нет. Что Вы. Это случилось уже давно, более пятнадцати лет назад. Я храню светлую память о своей супруге, она была хорошей женщиной. Но жизнь, как говорится, продолжается. Я вышел на пенсию и стал заниматься любимым делом. Все время я посвящаю этому.
- А где Вы работали? Наверное, были моряком? – предположила Надежда, от чего Петр рассмеялся.
- Почему, если мужчина живет в городе у моря, значит сразу моряк? Какой-то странный стереотип. Нет, я к морю не имею никакого отношения, у меня, вообще, с детства морская болезнь, я, честно признаться, даже плавать не умею, к своему стыду. Но вот смотреть на море с берега – наслаждение. Я всю жизнь проработал пожарным. – говорил он, широко улыбаясь.
- Какая прекрасная профессия. А почему мебелью стали заниматься?
- Душа к этому лежит. Знаете, меня дед воспитывал, а он был известным мастером в этом ремесле, меня научил. А когда я вырос, и нужно было определяться с профессией, мы с ним поссорились, и я пошел в пожарные, вместе с товарищем. Впрочем, я ни разу об этом не пожалел. Мне нравилась и эта работа.
- А дедушка?
- С дедом я помирился, конечно. Мы, вообще, с ним были родственные души, не могли долго в разладе жить. Я полностью признал свою вину, он меня простил. Не буду вдаваться в подробности, но я, и правда, был виноват. Но из пожарной части так и не ушел. Так и проработал до самой пенсии. Зато теперь у меня воля вольная, могу заниматься, чем хочу. А Вы, Надежда, где работаете?
- Я тоже пенсионерка. А почти всю свою сознательную жизнь проработала на хлебозаводе. Пришла туда фасовщицей, а ушла начальницей. Не могу сказать, что к этому лежала душа, работа и работа.
- А к чему у Вас лежит душа?
- Знаете, я родилась и выросла в деревне, у меня с детства любовь к огороду, саду. Я в наших сибирских условиях умудрялась экзотику вырастить. Вот это я очень люблю. У меня на даче, знаете, сколько всего растет? Обожаю работать на земле.
- О! Тогда Вам понравится мой дом. Там есть где разгуляться!
- Что Вы имеете ввиду?
- Простите, если снова что-то не то ляпнул. У меня большой дом. Я купил его из-за мастерской. К нему прилагался огромный сад и огород, только вот я в этом полный профан. У меня такие растения пропадают, только потому что я никак не научусь правильно за ними ухаживать. Может, Вы как-нибудь взгляните?
- Не могу обещать. Знаете, Петр, мне очень приятна Ваша компания, но мне уже пора идти. – сказала Надя, посмотрев перед этим на часы и поняв, что Лиза, скорее всего, уже ее заждалась.
Они так долго сидели и разговаривали, время пролетело совершенно незаметно. Петр настоял на том, чтобы Надя оставила ему свой номер телефона, добился обещания встретиться снова и разрешения звонить ей. Надежду в этом общении смущало только одно – он совершенно не поинтересовался ее семейным положением, а она тоже ничего не сказала о супруге. продолжение навигация по каналу