Литератор и публицист Сергей Николаéвич поделился своими воспоминаниями о встречах и общении с великой балериной.
Продолжение. Предыдущая часть здесь⤵️
Танцы для Аведона
А еще фото… После того как ее снял для американского Vogue Ричард Аведон, других фотографов ММ не признавала. Это был ее звездный час! Тогда, в 1966 году, все гениально совпало – Нью-Йорк, который сошел с ума от нее и от ее балетов, вдохновенная влюбленность Дианы Вриланд, великого редактора Vogue, разглядевшей в ней планетарную звезду, все главные бренды и модные бутики, покорно слагавшие к ее ногам свои новые коллекции. Наконец, Аведон, первый фотограф эпохи.
Как рассказывала мне Плисецкая, он поначалу совсем не рвался ее снимать. Более того, на тот единственный свободный день, когда она могла позировать, пришелся его ДР. Его ждали гости, за стеной шла своим чередом веселая пьянка, а тут эта русская балерина, не говорящая ни слова по-английски…
Но надо знать Майю, для которой жизнь – это всегда коррида, вечный бой и вечное искушение! Гости были забыты в тот самый момент, когда Аведон прильнул к глазку своей камеры и уже не смог оторваться от него четыре часа, делая лишь секундные паузы на перезарядку. А Майя ни о какой камере не думала. Она танцевала, она царила, она жила…
«Я танцевала все подряд. Танцевала я по всей студии, где хотела, за мной носился Аведон с камерой, сохраняя дистанцию в три-четыре метра, чтобы не мешать моему движению, а вокруг бегали его мальчики с зонтиками. «Танцуй, танцуй, танцуй и не думай обо мне!» – кричал он. Мальчики-подручные прямо на ходу меняли ему фотоаппараты: он делал тысячи кадров, не теряя ни секунды и не упуская ни одной детали – и все это в бешеном темпе».
Сегодня на стенах музея-квартиры висят как раз те отпечатки, которые Аведон ей подарил, строго предупредив, что без его письменного разрешения их нельзя нигде публиковать. ММ пропустила эту информацию мимо ушей. Она умела игнорировать реальность, которая по каким-то причинам ее не устраивала. И когда понадобились фото для французского буклета балета «Гибель розы», без колебаний отдала аведоновские снимки.
«Майя, что это?» – простонал Аведон, увидев свои фотографии в буклете на премьере.
«Но, Дикки, они были так прекрасны!» – всплеснула руками Плисецкая.
К ее юбилею в 2015 году я попытался их выкупить у фонда Аведона. Но цены, которые заломили наследники, оказались совершенно неподъемные. Пришлось от этой идеи отказаться.
Юбилей без Майи
О своем грядущем девяностолетии ММ старалась не думать. «ЕБЖ» – любимая присказка многих лет. Если будем живы! Единственное и непременное условие, которое ММ поставила перед дирекцией Большого театра: если хотите устраивать ее чествование, должен быть какой-нибудь балет Щедрина. Без этого даже в Москву не приеду.
Тогда сговорились на «Даме с собачкой» – маленький, компактный, изящный балет, посвященный ей Щедриным и совсем недолго продержавшийся в репертуаре Большого. Для постановки выбрали главного хореографа Балета Монако Жана-Кристофа Майо. А дальше показания путаются: то ли француз не смог или не захотел, то ли Большой театр не был слишком настойчив…
В любом случае репетиции «Дамы» так и не начались. При этом подготовка к юбилею вовсю уже шла. Майю это бесило. Когда мы говорили с ней в последний раз, моя телефонная трубка была раскалена до предела. В таком гневе я никогда ее не видел и не слышал. Она готова была испепелить всех начальников, и жен начальников, и весь Большой театр. Я утешал ее, говорил, что директор Владимир Урин опытный дипломат и профессионал, он найдет оптимальное решение, как выйти из этой ситуации. И, кажется, решение было найдено, когда Майя и Щедрин встретились с ним в Петербурге, куда Урин специально вылетел, чтобы уладить конфликт. Но последнюю ее фразу в нашем разговоре я хорошо запомнил: «Ноги моей больше в этом театре не будет».
А ММ была женщиной слова. Если уж что-то она обещала, будьте уверены – непременно исполнит. Так и произошло.
2 мая 2015 года я был в Юрмале, когда получил эсэмэску от редактора сайта журнала «Сноб» Лики Кремер: «Сегодня умерла Плисецкая. Напишите некролог».
Первая реакция: это ошибка. Лика что-то перепутала. Ну как же, две недели назад… В тупом оцепенении я все ждал, что сейчас начнут поступать опровержения. Но их не было. Наоборот, новостную ленту переполняли соболезнования, траурные сообщения, ее портреты.
В какой-то момент я не смог их больше читать, захлопнул ноутбук и вышел на улицу, к морю. На берегу было пустынно. Серая гладь холодного Балтийского моря сливалась с хмурым, пасмурным небом. И на этом бледном, пепельном, чуть подсвеченным закатным солнцем фоне плыли друг за другом лебеди. Никогда я их тут раньше не видел в мае. Никогда они сюда не прилетали. Но теперь-то я знаю, кто их тогда прислал…
Понравилось? Подпишись на наш канал и читай: