— Ты какой-то странный последнее время, — сказала Марина однажды вечером, когда они смотрели сериал про докторов. Игорь даже не повернулся.
— Нормальный я, — буркнул он и уткнулся в телефон.
Марина заметила это не сразу. Сначала — мелочи. Игорь стал задерживаться с работы. Ничего такого, на полчаса, на час. Телефон всегда экраном вниз. Но это же, ну, обычное дело, правда? Все так делают. И она убеждала себя, что всё в порядке, хотя внутри уже что-то такое подрагивало.
А потом — этот вечер. Обычный вечер. Ужин на плите, новости по телевизору. Игорь сидел на кухне, смотрел в одну точку, будто... знаете, как когда человек мысленно уже не здесь.
— Мне нужно подумать, — сказал он вдруг. Так просто сказал, между супом и новостями о погоде. — Поживу у мамы пару недель.
И Марина даже не поняла сразу. Сидела, моргала, как будто ей в глаз что-то попало.
— В смысле подумать? О чём подумать?
Он только рукой махнул. Так машут, когда отгоняют что-то надоедливое.
— Марин, ну не начинай. Просто нужно время.
В ту ночь он спал в гостиной. А утром собрал сумку — быстро, деловито, как будто на командировку какую-то ездил постоянно. Марина стояла в дверях спальни, обхватив себя руками.
— Ты позвонишь? — спросила она у его спины.
— Конечно, — ответил он не оборачиваясь.
Первые три дня Марина не находила себе места. Звонила. Он сбрасывал. Писала. Отвечал коротко: «Всё норм», «Потом поговорим», «Не сейчас». Она даже набрала свекровь — Наталью Ивановну, с которой всегда были... ну, такие отношения. Не плохие, но и не хорошие.
— Наталья Ивановна у аппарата, — ответил сухой голос.
— Здравствуйте, это Марина. А Игорь рядом?
Пауза. Долгая, неуютная.
— Нет его. Вышел.
И — гудки.
К концу первой недели позвонила Ленка, подруга. «Слушай, говорят, Игорь с какой-то... ну... с девушкой видели в Кофемании на Тверской. Но это, может, ерунда, знаешь, как люди любят... Но будь готова. Ко всему будь готова».
И Марина поняла вдруг. Всё поняла.
Когда слова застревают, а реальность бьёт по лицу
Утро четырнадцатого дня Марина встретила с надеждой. Просто потому, что срок, который он сам назначил — «пара недель» — подходил к концу.
Позвонил он после обеда. Коротко: «Буду в семь». И всё. Ни «скучал», ни «поговорим». Просто — «буду в семь».
Марина металась по квартире, как заведённая. То посуду перемывала, то пыль протирала в местах, где её отродясь не было. Духи брызнула — его любимые, с запахом ванили и чего-то там ещё. Странно волноваться перед встречей с собственным мужем, правда? Пятнадцать лет вместе, а она — как девочка перед первым свиданием.
Звонок в дверь прозвенел в семь ноль три.
Незваные гости и поворот сюжета
Марина открыла дверь и замерла. Игорь стоял на пороге. И рядом с ним — девушка. Молодая такая, знаете, из тех, что в интернете показывают своё «идеальное утро» с чашечкой латте и круассаном на белоснежной простыне.
— Привет, — сказал Игорь так, будто уходил вчера за хлебом. — Это Света.
А эта Света, она еще и улыбнулась. Так, снисходительно как-то. Будто Марина была не хозяйкой квартиры, а каким-то недоразумением на пороге.
— Здравствуйте, — пропела она высоким голосом и протянула руку.
Марина смотрела на эту руку с аккуратным маникюром и не могла пошевелиться. Внутри что-то оборвалось и упало куда-то в район желудка.
— Мы зашли за моими вещами, — продолжил Игорь, проходя мимо неё в квартиру. — Я поживу у мамы ещё какое-то время. Со Светой.
Он произнёс это так буднично. Как сообщают о том, что завтра дождь или что в магазине скидки на сыр.
— В смысле, — только и смогла выдавить Марина.
Но они уже прошли. И Игорь уже доставал чемодан.
— Марин, ну я думал, ты поймёшь, — он говорил, закидывая в чемодан рубашки, джинсы, какие-то вещи. Их совместная жизнь складывалась в чемодан за пять минут. — Мы со Светой, у нас всё серьёзно. Я не хотел тебя ранить, но так получилось.
А Света стояла в дверях спальни, опираясь о косяк, и с интересом разглядывала фотографии на стене. Их совместные фотографии с Игорем. Свадьба. Отпуск. День рождения...
— У вас тут уютно, — сказала она. — Игорёк, не забудь свою коллекцию виниловых пластинок.
«Игорёк». Марина никогда его так не называла. Он терпеть не мог уменьшительные имена. Или... это тоже изменилось? Как и всё остальное?
Когда правда выходит наружу
— Сколько? — спросила Марина внезапно даже для самой себя.
— Что «сколько»? — Игорь замер с рубашкой в руках.
— Сколько это продолжается? Ты и... она.
Игорь посмотрел на Свету. Света — на Игоря. Что-то такое промелькнуло между ними. Что-то интимное, своё. И от этого было больнее всего.
— Три месяца, — ответил он наконец. — Но серьёзно всё стало только последний месяц.
Три месяца. Девяносто дней. А значит... все эти вечера, когда он «задерживался на работе». Все эти выходные с «корпоративами». Всё было... с ней?
— А мама твоя знает? — вопрос прозвучал глупо, но почему-то именно это волновало Марину сейчас больше всего.
Игорь усмехнулся.
— Мама. Мама в восторге от Светы. Она считает, что ты слишком... — он запнулся.
— Что я слишком стара для тебя, да? — закончила за него Марина. — В отличие от неё.
Света нахмурилась.
— У меня, вообще-то, имя есть. И мне двадцать семь, если что. Не такая уж я и молоденькая.
Двадцать семь. На одиннадцать лет моложе Марины. На девять — моложе Игоря. Вот оно что.
Новые правила игры
В тот вечер, когда они ушли, Марина не плакала. Хотя по всем правилам должна была рыдать, биться в истерике, звонить подругам. А она сидела на кухне и смотрела в окно.
Телефон разрывался от звонков и сообщений. Новость разлетелась мгновенно. «Игорь ушёл от Марины к молоденькой», «Они теперь живут у свекрови», «Говорят, они познакомились на работе».
Ленка предлагала приехать. Мама звала к себе. А Марина просто сидела и смотрела, как в окнах напротив зажигаются и гаснут огни. У кого-то жизнь продолжалась. А её жизнь остановилась.
Через неделю она столкнулась с Натальей Ивановной в супермаркете. Прямо вот так — лицом к лицу, у полки с молочными продуктами.
— Здравствуйте, — сказала Марина, чувствуя, как внутри всё сжимается.
Наталья Ивановна поджала губы.
— И тебе не хворать, — ответила она сухо. — Как жизнь молодая?
«Молодая». После «молоденькой» Светы это звучало как издёвка.
— Нормально, — Марина пыталась говорить ровно. — А как у вас все?
Свекровь — теперь уже бывшая? — расплылась в улыбке.
— Прекрасно! Светочка такая хозяйственная, такая заботливая. И готовит — пальчики оближешь!
Марина почувствовала, как к горлу подкатывает что-то горькое. Пятнадцать лет старалась угодить и Игорю, и его матери. А теперь какая-то девица за две недели стала лучше, чем она за все эти годы?
— Рада за вас, — выдавила она и, развернувшись, пошла прочь.
Только в машине она позволила себе заплакать.
Приглашение, от которого нельзя отказаться
Май выдался на редкость душным. Знаете, как бывает в Москве – ещё не лето, а уже плавишься. Марина стояла перед шкафом битых полчаса, решая, что надеть. День рождения Анжелы – их общей с Игорем подруги. Точнее, уже не общей? Но приглашение пришло и ей, и им.
«Приходи обязательно! Будет весело! И вообще, хватит уже дома сидеть», – щебетала Анжела по телефону три дня назад. И добавила как бы между прочим: «Игорь тоже будет. Со своей... этой».
Марина хотела отказаться. Честно хотела. Даже придумала отговорку про мигрень и командировку одновременно. Но что-то внутри – какое-то упрямство, какая-то... злость, наверное? – заставило её ответить: «Конечно, приду».
И вот теперь она перебирала наряды, как будто выбирала доспехи для битвы. Потому что это и была битва. Не за Игоря – нет. За себя.
Она остановилась на красном платье. Том самом, которое Игорь считал «слишком вызывающим» и которое она почти не носила из-за этого. А ещё – туфли на шпильках и помада в тон. Пусть все видят, что она не сломалась.
Когда все смотрят и делают вид, что не смотрят
Ресторан «Белая акация» встретил её приглушенным светом и негромкой музыкой. Анжела, увидев Марину в дверях, всплеснула руками и бросилась обнимать, словно та вернулась из кругосветного путешествия.
– Ты просто... вау! – восхищённо протянула она, оглядывая Марину с ног до головы. – Я же говорила всем, что ты не раскисла!
«Всем». Значит, говорили о ней. Обсуждали, спорили, делали ставки, может быть – выживет или нет. Как будто её личная трагедия была каким-то реалити-шоу для развлечения публики.
Их она заметила сразу. Игорь и Света сидели за столиком в углу, о чём-то тихо переговариваясь. Он – в той самой синей рубашке, которую Марина подарила ему на прошлый день рождения. Она – в коротком чёрном платье, с высоким хвостом и какой-то, подчёркнуто счастливой.
Увидев Марину, Игорь напрягся. А Света... Света просто улыбнулась и помахала рукой, будто они были давними приятельницами, которые просто давно не виделись.
– Привет, Мариночка! – пропела она. – Как ты? Выглядишь просто сногсшибательно!
В её голосе звучало что-то снисходительное. Как будто она говорила: «Смотри, какая я великодушная, даже с тобой общаюсь».
Марина кивнула в ответ и направилась к противоположному столику, где сидели Ленка с мужем и ещё пара знакомых.
– Видела? – шепнула Ленка, когда Марина присела рядом. – Эта Светочка... уже кольцо носит. Похоже на помолвочное.
Мир не рухнул. Земля не разверзлась. Сердце не остановилось. Марина просто кивнула и попросила официанта принести бокал вина.
Точка кипения
Вечер тянулся медленно, как жевательная резинка. Марина делала вид, что прекрасно проводит время – смеялась, поддерживала разговор, даже танцевала с каким-то коллегой Анжелы. А внутри всё дрожало и рвалось. Не от тоски по Игорю – нет. От унижения, от этих взглядов, от этого шёпота за спиной.
К десерту все уже порядком выпили, и атмосфера стала более... расслабленной. Кто-то предложил играть в "Правду или действие". Детская игра для взрослых, которые хотят почувствовать себя подростками. Марина хотела отказаться, но все уже расселись кружком, и отказ выглядел бы... трусостью?
– Правда или действие, Марина? – спросила Анжела, раскручивая бутылку, которая, как по закону подлости, остановилась на Марине.
– Правда, – ответила она, внутренне готовясь к какому-нибудь неловкому вопросу про личную жизнь.
Но Анжела неожиданно смутилась:
– Ну... э... Когда ты последний раз была по-настоящему счастлива?
Тишина повисла за столом. Все замерли. Даже музыка, казалось, стала тише.
Марина посмотрела прямо на Игоря – впервые за вечер.
– Когда перестала себя обманывать, – ответила она тихо, но твёрдо.
Игорь отвёл глаза. А Света хихикнула и наклонилась к своей соседке, что-то прошептав. Та фыркнула в ответ.
Бутылка крутилась дальше. Смех, шутки, глупые задания. Марина уже почти расслабилась, когда бутылка указала на Свету.
– Действие! – воскликнула та с энтузиазмом.
– Изобрази свою будущую свекровь! – выпалил кто-то, явно намекая на Наталью Ивановну.
Света вскочила и, скорчив смешную гримасу, заговорила визгливым голосом, передразнивая манеру Натальи Ивановны:
– «Ах, Светочка, ты моего Игорька от этой зануды спасла! Пятнадцать лет мучился, бедненький, с женщиной, которая даже готовить нормально не умеет! И детей ему не родила, эгоистка!»
Смех за столом стих. Кто-то кашлянул. Кто-то уткнулся в телефон.
Марина почувствовала, как кровь приливает к щекам. Это было уже слишком. Публичное унижение, на которое она не подписывалась.
Света, не заметив перемены настроения, продолжала кривляться:
– «А вот у моей подруги Зинаиды невестка...»
– Хватит, – голос Марины прозвучал неожиданно громко и твёрдо.
Света обернулась, всё ещё с улыбкой на лице:
– Что, правда глаза колет? – и добавила с притворным сочувствием: – Ой, прости-прости, это же просто игра. Не обижайся, ладно? Я же любя.
Момент истины
Марина медленно поднялась. В голове странно прояснилось. Будто все эти месяцы она шла сквозь туман, а теперь внезапно вышла на солнечный свет.
– Знаешь что, – сказала она, и собственный голос показался ей чужим – таким спокойным и сильным. – Я не обижаюсь. Потому что мне жаль тебя.
Света моргнула, не ожидая такого поворота:
– Жаль? Меня? – она усмехнулась, оглядываясь на Игоря в поисках поддержки. Но тот сидел, опустив голову.
– Да, – продолжила Марина, чувствуя, как внутри что-то расправляется, как крылья у птицы, долго сидевшей в клетке. – Жаль. Потому что ты не понимаешь, во что ввязалась. Ты думаешь, что победила. Увела мужа, получила кольцо, одобрение свекрови. Но знаешь, что будет дальше? Через год, через два – ты станешь такой же «занудой», которая «неправильно готовит» и «мало внимания уделяет». И тогда он найдёт другую Свету. Помоложе, посвежее. И всё повторится.
В зале повисла звенящая тишина. Света стояла, раскрыв рот, не находя слов.
Она повернулась к остальным гостям, которые смотрели на неё как зачарованные:
– Анжела, прости, но мне пора. С днём рождения. Было познавательно.
И, развернувшись, она пошла к выходу. Спокойным, уверенным шагом. Не оглядываясь.
Только выйдя на улицу, она глубоко вдохнула тёплый майский воздух. Внутри было пусто. Но не той пустотой отчаяния, которая мучила её последние месяцы. А какой-то новой пустотой. Как у холста перед тем, как художник начнёт писать картину.
Всё только начиналось.
Бумаги, которые меняют судьбы
В кабинете юриста пахло какими-то канцелярскими принадлежностями. Марина сидела напротив полноватой женщины в строгом костюме и смотрела, как та заполняет документы.
– Значит, расторжение брака по взаимному согласию? – уточнила юрист, не поднимая глаз.
– Нет, – Марина покачала головой. – По моему заявлению. Он не знает ещё.
Ручка замерла над бумагой.
– Вы уверены? Это сложнее.
Марина улыбнулась:
– Уверена. Полностью.
Подписывая документы, она почувствовала странное облегчение. Будто скинула тяжёлый рюкзак, который тащила годами.
Неожиданный звонок
Телефон зазвонил, когда она выходила из метро. Брызнул дождь, и Марина пыталась одновременно открыть зонт и не уронить сумку. На экране высветилось имя, которое она не ожидала увидеть. Игорь.
Два месяца тишины.
– Да? – ответила она, прижимая телефон плечом к уху.
– Марин, привет, – его голос звучал устало. – Можно поговорить?
Она молчала, слушая шум дождя.
– Я, у нас тут всё. В общем, Света... не сложилось у нас со Светой. Она не хочет жить с мамой, а мама... ты же знаешь маму.
Марина знала. Пятнадцать лет знала.
– Я подумал, может, встретимся? Поговорим? Кофе выпьем где-нибудь.
В его голосе появились те самые нотки. Те, которыми он всегда добивался своего. Между «кофе выпьем» и «где-нибудь» скрывалось непроизнесенное «вернёмся к прежней жизни».
– Знаешь, Игорь, – сказала Марина спокойно, слушая, как стучат капли по зонту, – я больше не хочу возвращаться в прошлое.
– В смысле? – он, кажется, искренне удивился. – Я же не предлагаю, то есть... Ты что, не хочешь даже поговорить?
– Не хочу, – она вдруг поняла, что улыбается. – Я подала на развод, кстати. Тебе придут документы.
Тишина. Потом – короткий выдох:
– Ты серьёзно?
– Абсолютно. Удачи тебе, Игорь. Правда. И... спасибо.
– За что? – его голос стал хриплым.
– За то, что ушёл. Это был лучший подарок.
Дождь внезапно прекратился, и она шла, наслаждаясь тёплым ветром, запахом сирени и свободой.
Каждый день - новая интересная история. Подписывайтесь, чтобы не пропустить!
Рекомендую почитать: