Пшетович выписывал накладные и прислушивался. У соседей явно происходило что-то странное. Второй день не было слышно их постоянно орущего младенца. Из-за стены доносился только возбуждённый шёпот. Вот скрипнула дверь.
Глава 4 Коровий вопрос
Глава 5 Бабушка Маша дурит немцев
1945
Пшетович выписывал накладные и прислушивался. У соседей явно происходило что-то странное. Второй день не было слышно их постоянно орущего младенца. Из-за стены доносился только возбуждённый шёпот. Вот скрипнула дверь.
Владлен Станислович снял чёрные нарукавники и подошёл к заднему окну, выходящему во двор. Эта красивая гордячка Алёна нырнула в сарай и в третий раз уже за день вынесла оттуда охапку сена. Затем, оглядываясь, заспешила в дом. Для чего ей столько сена в дому? Тут явно что-то незаконное. Надо-бы разузнать и доложить куда следует. Глядишь, и половина избы освободится, тогда сепараторную можно будет расширить, будет свой кабинет. А то ютишься тут с этими бабами. Не понятно, кто начальник. Затрещал сепаратор, и Пшетович вернулся к своим делам.
На третий день мать, тайком перекрестившись на бабушкины образа, пошла к председателю колхоза, хромоногому Митричу.
Для начала спросила, не ищет ли кто корову. Удивлённый председатель,
покачав головой, ответил, что с энтим вопросом к нему никто не обращался, а в чём дело-то? Тогда Алёна, тяжко вздыхая, рассказала о своей нежданно-негаданной пришелице. Митрич нахмурился:
- Да-а-а, ну дела-а-а! Откуда ж она взялась, Аленух?
- Сама диву даюсь, Митрич, как с небес свалилася! Да к тому ж ещё и дойная! Може, с хутора какого отбилась?
- Нет, не было таких заявлений. Ну, и что делать с ней думаешь?
- Да не знаю я! Как по закону-то? В колхоз, что ли, надо её сдать?
Митрич хмурил брови и потеребил ус.
- Погодь! Тут покумекать надобно, перекурить это дело, - Он достал из ящика стола газету «Красная звезда», оторвал полоску, из кисета насыпал на неё махорку, свернул газетную полоску в трубочку, помусолил, закрепляя концы. Алёна терпеливо наблюдала за действиями председателя. С трепетом ждала решения, - В колхоз сдашь, а сама чем будешь детвору кормить? – спросил Митрич, закуривая и щурясь от едкого табака, - Корова во дворе - достаток на столе.
- Так значит, могу себе оставить? – оживилась Алёна.
- Можно было б и оставить, да что злые языки скажут?
- Так что ж делать-то? Посоветуй, Митрич! Ты ж грамотный, а у меня чего? Три класса образования.
- А вот чего! – вдруг хитро прищурил глаз Митрич, - О пропаже коровы никто не заявлял. Считай, что ты клад нашла. Согласна?
- Ой, как согласна, Митрич! Так могу забрать, что ли?
- Нет, погодь! Не всё так просто. По закону, часть того, что ты нашла необходимо отдать государству. Так ведь?
- Та-ак, - неуверенно произнесла женщина.
- Ну, а как можно отдать часть коровы?
- Как?
- Не пилить же нам её?!
- Что ты такое говоришь, Митрич! Как можно живую тварь пилить?!
- Вот, и я говорю, никак, - Митрич снова затянулся, - Значит, корову ты забирай, как найденный клад, а вот когда у неё приплод будет, вот тогда телёночка и отдашь государству! Понятно?!
- Понятно, Митрич! Ещё как понятно! Спасибо тебе! Святой ты человек! Дай, Бог, тебе здоровья! Не знаю, чем и отблагодарить-то тебя?! Молочка, може, принести? – вытирая радостные слёзы, спросила Алёна.
- Ладно, ладно! Нечего тут подношения устраивать! Ребятне своей молока прибереги! – пытался напустить на себя строгость председатель, сам обрадованный найденным решением.
- Ох, побегу своих обрадовать! - Алёна, кинулась к дверям, боясь, вдруг Митрич передумает.
- Стой, заполошная! - остановил её председатель, - А кормить-то корову чем думаешь?
- Скумекую чё-нибудь. Сено ещё на пару дней осталось, полмешка картохи семенной, а там, глядь, и травка появится.
- Картохи семенной... А сажать, что будешь? - проворчал Митрич, - Ладно, - махнул он рукой, - Поставим мы твою корову на колхозное довольствие. На месяц. Но бесплатно не могу, сама понимать должна. За это сдашь колхозу пять кило масла.
- Ой, Митрич, - покачала головой мать, - Не рассчитаться мне с тобой!
- Рассчитаешься! - улыбнулся председатель, - На том свете угольков подбросишь!
Никогда ещё Марийка не видела свою мать такой счастливой, как в тот день. Хотя нет, было однажды…
Глава 5
Бабушка Маша дурит немцев
Декабрь 1941
Первый раз Марийка увидела фашистов зимой. Хотя нет, ещё раньше, в конце лета. Смутно помнится, как люди шли по пыльной дороге, Марийка
ехала на «горшке» двенадцатилетней Раиски, её очередь была нести сестру. А потом в небе появилось три самолёта и всё вокруг загрохотало, засвистело. Народ с криками бросились наутёк, в рассыпную. Раиска, с сидящей на загривке двухлетней Марийкой, кинулась в рожь. Один из самолётов пролетел над ними так низко, что Марийка увидела лицо смеющегося лётчика, он был весь рыжий и бородатый. Как потом говорили, это летали фины. Раиска упала на землю, а самолёт низко-низко, прямо над ними, но почему-то не стал стрелять. Пожалел, видно, детей. Или патроны.
Но по-настоящему немцы зашли в деревню зимой, в декабре. Стояли лютые морозы. На улице затарахтели мотоциклы, залаяли собаки,
раздались выстрелы, и в дом ввалились три фрица. В руках у одного было две расстрелянных курицы. Он кинул добычу на стол и что-то пролаял. Высокий конопатый немец улыбнулся и перевёл бабушке: «Матка, готовь курка суп и кортошка!» Потом разулся и влез на лежанку не раздеваясь, а два других фрица столпились вокруг печи прямо в сапогах и тонких шинельках, прижались к теплу. Их лица были обморожены, они хлюпали сизыми носами и о чём-то отрывисто говорили. Тот, который знал русский язык, сказал, что хозяева должны им всё приготовить и уйти. Куда идти? На улице ночь, мороз. Но бабушка с мамой спорить не стали. Они нагрели воды, ошпарили кур, общипали.
Фрицы потихоньку согрелись, подобрели. Конопатый слез с лежанки и стал задавать вопросы Алёне и бабушке. Ему хотелось поупражняться в русской речи. Оказывается, дед конопатого был русским, но когда-то уехал из России в Германию, а внука назвал русским именем Николай. Он похвалился, что знает почти все русские загадки и умеет отлично их отгадывать. Бабушка Маша загадывала ему загадки разные, то простые, то замысловатые, конопатый, когда отгадывал шумно радовался и всё переводил своим однополчанам. Те тоже увлеклись. Когда ужин был почти готов, конопатый, поглядывая на Алёну, объявил:
- Давай, бабушка, бери внучат и уходите. А дочь твоя пусть останется. Постель стелить нам будет. Алёна вскинулась:
- Да, ни в жисть!
Конопатый схватился за кобуру, два фрица тоже напряглись. Стали о чём-то галгатать, а бабушка Маша:
- Тихо-тихо! Ты, доча, погодь! Что ж ты, Николай, деда своего позоришь? С бабами воюешь? А если баба сильнее тебя окажется, тоже воевать с ней будешь?
- Кто? Баба? Она что ль?
- Може и она, а може и я! А давай поспорим, что ты не сможешь под столом усидеть, если я по нему три раза стукну?
- Ха! Я? Не смогу? А давай!
Конопатый что-то стал рассказывать фрицам, те захохотали.
- Только тогда уж на обоюдный интерес будем спорить! Что б, по-честному! Выиграешь ты, Аленуха тебе постель стелит, а коль уж проиграешь, изволь ты моё исполнять! Что? По рукам?
- По рукам!
- Даже желание моё не спросишь?
- Чего его спрашивать?! Давай начинать!
- Тогда, лезь под стол!
Конопатый, под смешки дружков, согнувшись в зю-зю, забрался под стол.
Бабушка Маша важно подошла к столу:
- Ну, что готов?
- Да готов я, готов! Давай уже скорее!
Бабушка замахнулась и как ударила по столу! Конопатый из-под стола говорит:
- И что?! Это всё?
- Нет, почему всё? Это я только один раз ударила, А второй раз, завтра приду ударю!
Конопатый посидел ещё немножко, видно до него долго доходило, а потом вылез. Дружки что-то спрашивали у него, а он только рукой махнул. Но, надо отдать должное, бабушкино желание он исполнил. Вместе с варёной курицей отпустил их спать на чердак.
Простояли эти немцы две недели и ушли восвояси, наши их выперли. А
вот, когда в другой раз фашисты пришли, тут-то пострашнее стало. Вот тогда они и остались без дома и перешли жить в блиндаж. Зато Марийка поняла, что нужно делать, когда хочется плакать. Но обо всём по порядку.
Спасибо, что дочитали! Это вдохновляет на продолжение. Завтра в 8 снова ждите в гости Марийку. (Продолжение уже здесь!) Расскажу о её чудесном спасении. Настоящем, не выдуманном, ну, может только чуть-чуть дорисованном воображением. А ещё расскажу о кознях вредного поляка Пшетовиче, о том, как ногами масло сбивали и о другом.
Не забудьте подписаться, что б не потеряться! И ещё на большой пальчик нажмите, пожалуйста! Вам не трудно, а мне приятно. И рассказ больше людей увидят. Глядишь, ещё кто-нибудь зачитается. :))
Хорошего дня вам! Или вечера!
#рассказгрешок
#рассказыпровойну
#рассказпродевочку
#леналещенкожизньврифму
#послевоенноедетство
#детямовойне
#сороковые
#мармыжикурскаяобласть