В бухте царила паника, торговые океанские суда спешно снимались с якорей. Джонки и немногочисленные рыбачьи шхуны так же торопились к выходу. Некоторые сталкивались в спешке. Я сам видел как огромный пароход, тонн на десять водоизмещения, с американским флагом на корме, протаранил шхуну рыбаков, отправив их на дно, и в панике направился к выходу, пытаясь нас догнать. Почему он паниковал, я понимал. Взрывы на складах продолжались, но это уже просто снаряды рвались, некоторые летали в разные стороны и то тут, то там вставали водяные фонтаны. Им помогали японские боевые корабли, что палили во все стороны, частенько в своих. Горели другие склады и пакгаузы. В общем, паника вообще хорошая была. А тут ещё наша джонка, наконец, рванула, вызвав у команды крики «ура». А тот американец, загруженный до предела, взял и подорвался на мине, что я поставил на входе на фарватер, перегородив его. Сами то мы эту мину благополучно миновали. Судя по тому, как он, кренясь, начал заваливаться на борт и в воду полетели паровозы и вагоны с палубы, тот перевозил железнодорожное имущество. Вот так вот они и делают бизнес во время войны, гады такие.
Идти по фарватеру было сложно, по сторонам, позади и вереди шли гражданские суда. Мы освещали прожекторами путь, Самохин следовал за мной, в фарватер я вошёл первым, но пока до столкновений с шальными попутчиками не доходило, от нас суда шарахались. А на выходе меня осветили со сторожевого судна, но не остановили, хотя активно засигналили. Кстати, похоже, японцы подумали, что американца потопил один из снарядов с горевших складов. Причина так думать у них была, два судна такими шальными снарядами были повреждены, одно так вынуждено было выброситься на берег, чтобы не затонуть в бухте. Военным кораблям тоже доставалось, они снимались якорей, но какие повреждения получили не понятно, далеко. Их там с десяток оставалось, до которых нам было не добраться. В дальнем заливе стояли. Я конечно перед уходом прикупил подзорную трубу, однако она была гораздо слабее той, моей первой, сейчас ею по очереди то мичман пользовался, то Эрих.
Боголюбов, покинув с корреспондентом корму, подошёл ко мне. Я велел ему заняться приборкой, а потом принимать под командование корабль. Теперь это его машина. Тот отправился выполнять приказ. Когда мы вышли из устья, то как я уже говорил, были освещены сторожевым судном, с него сразу засемафорили, да поздно, Самохин видно успел перезарядить торпедные аппараты, и пустил одну мину. Не промахнулся, тут чуть ли не в упор было, меньше двухсот метров, так что подрыв и старый сторожевик пошёл ко дну. Не знаю, куда делись те два дежурных миноносца, но мы так их и не увидели. Котлы уже давали достаточно пара так что, лавируя между судов выходя на чистую воду, развили скорость до двадцати пяти узлов и стали уходить в сторону Кореи. Однако это для свидетелей. Когда Боголюбов принял у меня миноносец, я велел ему поворачивать в открытый океан, что тот и выполнил. Самохина о смене маршрута предупредили сигнальщики прожектором. Так что синхронно сделали поворот и сбросил скорость до десяти узлов, ушли, оторвались, стали уходить от Японии как можно дальше в воды Тихого океана. Да, у нас остались мины, пока мы их не трогали, но с рассветом перезарядим торпедные аппараты, как это сделал Самохин. Из Сасебо вырывались не только транспорты, но и боевые суда, есть немалый шанс их торпедировать, но это уже опасно. Те сейчас зашуганы, понимают, что взрывы не случайность и стреляют во всё что движется. Нашпигуют свинцом. Тем более один раз под видом японского миноносца я уже подходил к броненосцам, второй раз на такую уловку они не попадутся. В общем, второй этап операции выполнен, остался третий, взять на абордаж крейсера и привести их вместе с миноносцами во Владик. В принципе вот и всё. Пока мы уходили вглубь океана, я изучил корабль. Оба миноносца были одного типа и, похоже, местной постройки, моё оказалось не комплектным, не было радиостанции. А вот у Самохина была, правда работать некому, у него радистов не имелось.
***
Взяв лежавшее в тазике яблочко, я придирчиво осмотрел его и откусил большой кусок, тщательно пережёвывая. Не знаю, откуда у японцев яблоки, но мы нашли на борту нашего «истребителя» целый двухсотлитровый бочонок. Ничего подобного у Самохина не было, пришлось делиться. Сейчас оба миноносца, встав борт о борт с перекинутым трапом, покачивались на некрупной океанской волне, если бы не специальные мешки, подвешенные за борт, так бы и скрежетали железными бортами. Оба офицера вот уже как сутки принимали обе машины. День и ночь мы провели в океане, и вот уже второй световой день дрейфовали. За это время крохотные команды, казаки им в охотку помогали, привели оба корабля в порядок, осталось добрать команды и офицеров, и хоть сейчас в бой.
Сейчас мы с Эрихом лежали на корме, на самодельных лежанках и привычно уже общались, лакомясь фруктами. Последними, между прочим, команда тоже была до них зимой охоча.
- Аристократы… - фыркнул я на очередной вопрос Эриха. – Запомни, аристократия - это гнойники на теле любого государства. Есть служивое дворянство. Это точка и опора любого государства и государя, а аристократия это выродившиеся служивое дворянство. Путать их не надо, два совершенно разных направления. Аристократы - это ленивые существа, которые считают что им все должны и обязаны, включая правителей, именно они идут против государства и государей, устраивают интриги и разные мерзкие развлечения, на всё идут, чтобы развлечь себя. То есть паразитирующие на теле любого государства. В отличие от них служивое дворянство ничего не видят кроме службы государю, за которого идут на всё, на многое точно. К сожалению, сейчас идут активные попытки превратить служивое дворянство в аристократию, в России это тоже получается, и этот гнойник растёт. Так же, к сожалению, император Николай Второе слишком слаб душой и характером, чтобы его вскрыть, крови боится, за что позже и пострадает. Однако если бы он кинул клич, и аристократию зачистили, моментально бы перестали всякие бедствия идти. Революционеры, демократы и социалисты просто исчезнут, те кто дестабилизирует ситуацию в России, без аристократии ничто. Она же и не даёт прижать к ногтю этих революционеров, прикрывает их. Да и мягкость приговора предателей, а всё революционеры предатели, только злит. За предательство против государства нужно казнить, а не отправлять на каторгу, откуда эти либералы возвращаются обученные и полные ненависти ко всему русскому.
- Простите, - сказал задумчивый Эрих, делая записи в тетради. – А что вы имели в виду, говоря, что император Российской империи может пострадать из-за своей слабохарактерности?
Немец успел задать свой вопрос, когда я в очередной раз впился в яблоко, так что, прожевав, ответил:
- То и имел. Когда революционеры захватят власть в стране, это не сейчас произойдёт, больше дести лет пройти должно, пока народ не взвоет, да и толчок должен быть, вроде ещё одной войны, только гораздо масштабнее. Так вот, к чему им живой император? Мешающий фактор, который может снова взять власть под свою руку, сподвижники найдутся. Нет, его уничтожат. Его и всю его семью. Революционеры - это очень грязная и мерзкая банда, которая может пойти абсолютно на всё, всех кто против них, всех они уничтожат. Не сразу и постепенно, но так и будет. Бандиты, что тут ещё скажешь… Давайте оставим эту тему. Ещё вопросы есть?
- Есть, и много, - кивнул тот, но задать следующий вопрос не успел, подошли Самохин с Боголюбовым.
- Командир, - сказал Самохин. – Всё в порядке. Миноносцы в отличном состоянии, приведены в полный порядок. Угольные ямы полны, хоть сейчас можно идти обратно в Артур. Всё почищено, отремонтировано и вымыто. Разрешите снять японские фляги?
- Нет, пусть висят. Замены им всё равно нет, а нам они ещё пригодятся. Поднимайте давление в системах, через час покидаем место стоянки. Курс северо-восток. Головной миноносец лейтенанта Самохина. Нашив вещи уже перенесли на его борт?
- Так точно, вы размещены в одной из кают, - кивнул лейтенант.
Капитанскую я брать не стал, это уж наглость капитана из его каюты выгонять. Так что занял одну из свободных, нашему корреспонденту тоже выделили одну. Через час мы двинули дальше, пока немец общался с экипажем, его для перевода Самохин сопровождал, я отдыхал в каюте.
- Дымы на правой скуле! - раздался крик дежурного сигнальщика.
Меня тут же подняли, Самохин вестового прислал, так что, позёвывая, успел-таки подремать, прошёл в рубку. Самохин курс выкладывал, так что, посмотрев, где мы находимся, я кивнул сам себе, место встречи, и велел поворачивать сторону дымов. Мы были на месте, и если я не ошибаюсь, те дымы стоявшие в одном месте от «Новика» и того не известного транспорта загруженного углём и с перегонной командой. Лейтенант пользовался картами и приборами с моего «Листика», с японскими он работать не умел, обозначения были не понятны. Конечно, если припрёт, как Боголюбову, и с ними бы поработал, но к чему, если мы все штурманское имущество с джонки тоже сняли? Вот оптика тут была среди трофеев, и куда лучше моей подзорной трубы. Так что, выйдя наружу, на боковой мостик рубки, я стал в бинокль рассматривать неизвестные суда на горизонте. Шли мы по моему приказу на двадцати узлах, так что достаточно быстро показались корпуса из-за горизонта. Тут я заметил, что один дым сдвинулся с места. Значит, нас заметили, и Эссен решил проверить, посмотреть, кого это к ним несёт.
- Японцы? – спросил стоявший рядом Самохин, он никак не мог опознать кто там вдали находится, дым был в нашу сторону и скрадывал силуэты.
- Что? – рассеянно спросил я, судов на горизонте было не два, а четыре, что настораживало, но всё же тряхнул головой и приказал. – Дать две сигнальные ракеты одновременно, ровно через десять секунд пустить ещё одну. Выполнять.
Самохин тут же подозвав сигнальщика, выполнил приказ. Почти сразу с неизвестного боевого корабля ответили. Друг за дружкой пустили две ракеты. Отзыв, который я обговорил с Эссеном, верен. Мы с ним не успели нормально познакомиться и пообщаться, тот прибыл во дворец наместника перед самым моим уходом, мы лишь с интересом изучили друг друга, каждый слышал о другом много интересного, я обговорил точку встречи, как ожидать, ну и сигналы при встрече. Сигналы были правильные, что не могло не радовать.
- Боголюбов сигналит. Запрашивает что ему делать? – передал Самохин.
- Спустить до середины флаги, следовать навстречу нашему крейсеру. Свои.
Лейтенант схватился за бинокль и присмотрелся, но опознать корабль не успел, почти сразу раздался вопль сигнальщика:
- «Новик», братцы! Это «Новик» на полном ходу к нам идёт!
На обоих миноносцах летели вверх фуражки и бескозырки. Свои. Приятно встретить в практически чужих и вражеских водах своих. Понаблюдав за приближающимся крейсером, приказал Самохину передать через сигнальщиков, чтобы тот подошёл к борту его миноносца, я перейду на борт крейсера.
- Теперь всё? Домой? - счастливо улыбаясь, спросил Самохин.
- Нет, лейтенант, сейчас только и начнётся настоящее дело. А то, что мы совершили, это так. Детские шалости.
Спасибо за ваши лайки и подписку. Очень благодарен.