как первые детские интересы и впечатления определили мою взрослую жизнь. Часть 3
На городской пляж в Феодосии мы ходили вместе с бабушкой, которая очень хорошо умела плавать и бывать на море ей нравилось.
Я плавать боялась и так и не научилась в то время.
Зато без устали прыгала и бегала по кромке воды,
считая «Ein, zwei, drei…» (Раз, два, три…) и выкрикивая все известные мне немецкие слова: «die Schule, der Tisch, das Meer» (Школа, стол, море);
вспоминая глаголы: «Schreiben, lesen, singen» (Писать, читать, петь);
задавая вопросы: «Was ist das? Es ist ein Haus». (Что это? Это дом);
подбадривая сама себя: «Das ist gut!» (Это хорошо!).
И бесконечно ставила перед бабушкой новые задачи: «Как сказать, что вода холодная?»
«Das Wasser ist kalt», - отвечала бабушка. Ей тоже нравилась эта игра.
Однажды (мне было года 4) ко мне обратилась незнакомая женщина, загоравшая рядом: «Откуда ты, такая маленькая - и так хорошо знаешь немецкий?» И я гордо ответила: «Конечно же, от бабушки!». В каждой семье есть свои легенды, эта одна из таких легенд в нашей семье.
Бабушка успела окончить 3 класса церковно-приходской школы. Умела писать, читать, считать, знала нотную грамоту и несколько фраз по-немецки. Потом пришла революция, отменили «Закон Божий», и ее мудрая и очень активная в жизни мать (неизвестная мне прабабушка Анна Павловна Третьякова), забрала всех четверых детей из школы, сказав: «Нечего вам там больше делать!»
Во время войны, оказавшись в оккупации в городе Людиново, тогда на Брянщине, а сейчас относящегося к Калужской области, бабушка спасла моего отца от расстрела.
Он, тринадцатилетний пионер, средь бела дня пытался проколоть шины у немецких мотоциклов.
Враги его заметили, и он побежал домой и спрятался под кроватью. Немецкие автоматчики попытались войти в дом, но крошечная русская женщина перегородила вход с криком: «Nicht schießen! Er ist mein Sohn, es ist ein Kind!» (Не стреляйте! Это мой сын, он ребенок!).
Почему немцы переглянулись и ушли? Неизвестно. Но все родные остались живы, а пятнадцать лет спустя тот юный пионер дал жизнь мне.
Моя любовь к немецкому языку не остывала, а тут пришло время поступать в первый класс. Бабушка, по согласованию с дедушкой и ближайшими родственниками, снова переехала в Москву, чтобы я там поступила в школу с перспективой углубленного изучения немецкого языка. Уже были куплены тетради и учебники, меня представили моей будущей первой учительнице.
Но в самом конце августа приехала мама, собрала мои нехитрые пожитки и объявила, что теперь я буду жить вместе с родителями в Башкирии, куда те к этому времени переехали. Они уже получили свои положенные коммунальные 12 кв. м, но им обещана отдельная квартира, если представят воочию третьего члена семьи – дочь.
Использованы фото из семейного альбома Третьяковых - Скворцовых - Свириных и из интернета.
Историю из детства рассказала Татьяна Свирина.
Крымский период жизни семьи завершился.
Начало истории