(книга «Больше, чем тире»)
Аварийный выход!
Спустя неделю мы стали готовиться к новому этапу нашей водолазной подготовки обязательной программы обучения курсантов. Этот этап был самым интересным, самым сложным и самым опасным, а для некоторых не только самым страшным, но даже стал непреодолимым препятствием!
Мы начали отрабатывать навыки по аварийному выходу из условно затопленной подводной лодки через торпедный аппарат.
Теперь опять немножко теории для ясности картины непосвящённым (да простят меня господа подводники и аква-специалисты).
Когда аварийная подводная лодка лежит на дне, и если она не раздавлена давлением забортной воды, то у подводников имеется шанс на спасение. При правильном использовании спасательного комбинезона подводника это сделать хотя и весьма опасно, но вполне реально.
При этом в торпедный аппарат длиной семь - восемь метров могут поместиться сразу три человека.
Итак, предположим, лежит аварийная подлодка на глубине. Подводники переходят в первый – торпедный – отсек и переодеваются в комбинезоны. Открывается задняя крышка пустого торпедного аппарата
и в него первым заползает первый подводник (на картинке №6) с карабином от буйрепа в руке (№ 5).
Затем за ним впихивается буй-вьюшка. Это такой красный металлический бочонок – катушка (цифра 4), а внутри его находится намотанный буйреп (верёвка) с муссингами (специальными пронумерованными деревянными маркерами, расположенными на буйрепе). Затем в торпедный аппарат залезает второй подводник (№ 1) и далее - третий.
Задраивается задняя крышка торпедного аппарата. После чего все трое и буй-вьюшка вместе с ними медленно, но уверенно ползут вперёд к передней крышке торпедного аппарата. После достижения крышки первым номером начинается перестукивание: специальными сигналами ведутся переговоры о действиях внутри и снаружи.
Сначала стучит номер первый один раз, что означает «Я на месте, чувствую себя хорошо!», далее – второй, и потом – третий.
После этого снаружи поступает сигнал: «Открыть воздушный клапан!». Воздушный клапан комбинезона располагается на шлем-маске – в его лобной части. Это такая металлическая шишечка, расположенная на голове.
Вот её и нужно отвинтить на своей голове. Когда клапана на всех трёх головах отвинчены, следуют три одиночных стука от находящихся внутри - «Готово!». После этого, стуком подается новый сигнал «Начинаю выравнивать давление с забортным». Иначе из-за разности давлений внутри аппарата и забортной воды передняя крышка торпедного аппарата просто не откроется – она будет прижата толщей воды. После выравнивания давления подается сигнал «Закрыть клапан» и потом - «Открываю переднюю крышку».
После того, как вода заполняет торпедный аппарат, все трое начинают выход из него. Первый цепляет карабин за специальную скобу – рым - и опускается ниже отверстия аппарата. Второй выталкивает буй-вьюшку и ждет, когда номер первый пристегнётся своим карабином к буйрепу и начнет всплытие, после этого второй сам выходит из аппарата, пристёгивается тоже своим карабином к буйрепу и всплывает, третий делает то же самое.
После этого передняя крышка аппарата закрывается, давлением воздуха вода из аппарата выталкивается наружу, то есть аппарат осушается и всё повторяется снова: три человека опять заползают, за ними закрывается задняя крышка и так далее. Всё повторяется пока в затопленной подлодке не остается последний один человек. Для него есть только один способ выхода. Это полностью затопить отсек, открыть обе крышки аппарата и самостоятельно выйти из подлодки.
Вот в принципе, не очень сложная, но всё-таки опасная процедура.
Итак, наша самая интересная и опасная часть водолазной практики началась. Сначала надо было пройти через торпедный аппарат «насухую». Для того чтобы понять, что тебя в принципе может ожидать в реальности и морально быть готовым к любому развитию аварийной ситуации.
Но сначала нас всех, ещё не переодетых в комбинезоны, подвели к торпедному аппарату и открыли его заднюю крышку.
Торпедный аппарат встретил нас голодной чёрной пустотой, источающей абсолютное равнодушие: «проглотит и не подавится».
Двое из наших одноклассников тут же наотрез отказались участия в этой части практики. Клаустрофобия – это, знаете ли, не излечимо... как морская болезнь… или боязнь высоты.
- Ну, что же, - спросил мой друг, - кто первым лезет?
- Как хочешь, мне всё равно.
- И мне тоже, но лучше ты – давай не будем нарушать традицию.
Я согласился. Хотя откровенно говоря, внутри меня, где-то в районе желудка что-то неприятно шевелилось, а сердце по-предательски начинало свой разбег, в то время пока Вовка с особой тщательностью и даже братской заботой помог мне облачиться в комбез, запеленал меня и повесил «хомут» на шею.
После проверок комбинезонов, дыхательных аппаратов и дружных приседаний, инструктор напомнил азбуку перестукивания и подал команду «Вперёд».
Я подошел к открытой хищной пасти аппарата и, пригнувшись, начал залезать в трубу.
Влезть в трубу у меня самостоятельно получилось только до половины. Потом вовкины руки подхватили меня и затолкнули вовнутрь, как полено в топку.
Наступила темнота и приторная тишина. Я попытался встать на четвереньки, но труба торпедного аппарата не позволила этого сделать – я уперся в неё спиной. Лёжа тоже не получалось ползти, поэтому была найдена промежуточная - этакая крокодилья - позиция, в которой можно было перемещаться только на карачках.
Каждый десяток сантиметров давался с трудом. Сердце бешено колотилось, словно я не полз по холодной трубе, а бежал кросс на длинную дистанцию. Воздушный мешок–хомут слипся и не давал сделать вздох полной грудью: ведь он рассчитан на нормальную работу только в воде, когда раздувается. Перед глазами замелькали мелкие искорки.
«Не хватало ещё здесь и сознание потерять», - подумал я, упорно продолжая ползти вперёд. Казалось, что этой чёртовой трубе не будет конца. Какие тут нафиг семь метров – все семьдесят семь метров!
И тут я пятками почувствовал, что кто-то меня подталкивает сзади – это загрузили второго курсанта, а я ползу и ползу дальше…. Ну когда же кончится эта долбанная труба? Наконец рука наткнулась на препятствие, и я подполз самой головой до передней крышки аппарата. В изнеможении я опустил голову на низ трубы и сквозь резину мокрой от пота щекой почувствовал её приятный холод. Загрузили третьего. Ждать осталось совсем недолго. Сердце в бешеной пляске металось по всему телу. Било набатом в висках, колотило молоточками в пальцах рук и ног, в ушах инфразвуком что-то гудело, дышать приходилось часто и мелко, словно загнанный той терьер.
Но как только глаза стали немного привыкать к глубоким сумеркам, как заднюю крышку аппарата закрыли, и наступила потрясающая тишина и абсолютная темнота. И эта темнота, не только окружает тебя, она давит, проникает в самые потаенные части тела и маслянисто втекает в твоё сознание, пытаясь растворить тебя в себе, как кусок рафинада в горячем чае… Короче - жуть полная. Нет - не страх, а именно жуть.
Невольно в голову полезли всякие дурацкие мысли.
«Неужели вот так вот и придётся подохнуть здесь? В этой кромешной темноте!»
«Интересно, а как долго будут вынимать моё тело отсюда, если я задохнусь?»
«Хоть бы воздуха глоток! Нормальный глоток! Нормального свежего воздуха! Хоть бы разик, но полной грудью! Жарко!»
«Что же там молчат все снаружи? Хоть бы мяукнули что ли»…
Снаружи наконец-то раздался долгожданный вопросительный стук: «Как дела?»
Мы по очереди ответили стуком – «Всё хорошо».
- «Открыть клапан».
Я потянулся к голове и отвинтил "пумпочку" на лбу: в неудобных резиновых рукавицах сделать это было непросто. Стукнул специальной скобой в трубу: «Открыл. Готов». Послышались ещё два стука моих собратьев по трубе.
- «Даю давление».
Ну эта процедура «на сухую», конечно же была условной.
- «Закрыть клапан!»
Мы завинтили на своих головах "пумпочки" и опять по очереди отстучали об этом наружу.
- «Открываю переднюю крышку!»
Заскрипел шнек передней крышки торпедного аппарата - механизм червячной передачи - и вот посреди безбрежной кромешной черноты вдруг возник тонкий острый серп яркого света. Этот острый, кромсающий жуткую темноту, серп расширялся и увеличивался в размерах, даря чувство уверенности в завтрашнем дне. От яркого света стало немного больно глазам. Я невольно зажмурился и опустил голову вниз на руки. Сердце продолжало грохотать, пот стекал по лицу и щипал глаза.
Пока глаза постепенно привыкали к свету, крышка торпедного аппарата полностью открылась и прозвучала команда: «На выход из аппарата!»
Я вытянул руки вперёд, ухватился за срез трубы и подтянулся к краю. тут же кто-то сверху подхватил меня за шкирку, как котёнка, и протянул наружу далее – из трубы.
После этого я плюхнулся в воду и, развернувшись на спину, увидел стоящего над собой мичмана-инструктора. Он спросил: «Как дела!»
Увидев мой поднятый к верху большой палец, он скомандовал: «На трап».
Я подплыл к трапу и медленно пополз по металлическим заржавелым скобам бочки наверх, где в нетерпении уже ждал меня Вован.
- Ну как – там? - спросил он, освобождая меня от скафандра.
- Просто охренеть можно, - я жадно глотал воздух, - но жутко интересно!
И я ему в подробностях рассказал, что надо делать, как себя вести внутри трубы и как лучше ползти и дышать…
Вовчику тоже понравился этот экстрим. «Только уж больно долго ползти», - посетовал он.
А теперь - «по всамделишному» или Чёртова вешалка!
На следующий день мы уже начали тренироваться "по-мокрому". Этот способ выхода из подлодки называется «методом шлюзования».
В принципе – всё делается тоже самое, только над тобой находится несколько метров водной толщи.
Итак, я опять полез первым – уговорил-таки Вовчика запустить меня вперёд. Всё уже было знакомым и не таким уж и жутким. Я уже знал, что ожидать и как себя вести внутри торпедного аппарата. Стеф, как всегда меня заботливо запеленал, надел хомут и подвёл к аппарату. Инструктор открыл заднюю крышку. На дне трубы аппарата, во всю её длину теперь лежала длинная брезентовая подстилка с верёвочной петлёй на конце. Это, в случае непредвиденной ситуации с помощью такого нехитрого приспособления можно выдернуть наружу всех трех неудачников. Я просунул голову вовнутрь трубы и стал потихоньку заползать. Тут вовкины руки резко подхватили меня за ноги, и с усердием хмельного истопника попытался меня поскорее запихнуть в трубу. Острая от удара боль в колене заставила меня попятиться назад. Почуяв неладное, меня резко вытянули за ноги наружу, поставили на ноги. Инструктор, обхватив мою голову руками, стал пристально вглядываться сквозь окуляры в мои глаза.
- Что случилось? – переключил меня на атмосферу инструктор.
- Вовка, гад, я же не полено! Коленом ударился! А так – всё в порядке!
- Точно? - инструктор всё так же пристально смотрел в глаза, всё в порядке?
- Теперь - да,- пробубнил я.
Меня снова переключили с атмосферы в аппарат. И я опять полез в трубу. Тут уж Вовчик с особой нежностью впихнул меня вовнутрь, и я опять пополз вперёд, дыша по той-терьерски.
Все процедуры и перестукивания прошли у нас в штатном режиме и вот в кромешной темноте, уже не такой жуткой и пугающей (как в первый раз), опять появился серп. Он был ярко-зелёным, даже изумрудным и тут же вовнутрь полилась вода! Такая приятная и холодная! Внезапно в рот начали попадать капельки воды! Это конденсат. Нас предупреждали: штуцер от дыхания становится горячим и при попадании на него холодной воды появляется конденсат. Так что – без паники, всё так и должно быть.
С увеличением серпа поток воды всё увеличивался и увеличивался. И вот целый водопад, сметая всё на своем пути, мощным потоком устремился внутрь трубы. Нас всех троих снесло немного назад – к задней крышке аппарата. Стало гораздо легче дышать – в воде воздушный хомут надулся, и поток воздуха из баллонов теперь беспрепятственно достигал лёгких.
На завершающей стадии мы ощущали себя, словно в бутылке. Вытесняемый водой воздух с громким бульканьем выходил из аппарата, медленно подталкивая нас теперь уже вперёд. Спустя какое-то время, я вдруг почувствовал какую-то неприятную сырость и липкость в ударенном колене.
- Блин, неужели в кровь разбил? – подумал я, - Ну, Вовчик, вот удружил…
Раздалась команда на выход из торпедного аппарата, и я поплыл. Чувства опять просто не передаваемые! Я вынырнул из трубы и тут же нос к носу столкнулся с мичманом-ассистентом. Он был в легком водолазном снаряжении в акваланге, и под водой принимал нас из торпедного аппарата. После быстрого осмотра, он пальцами спросил: «Всё в порядке?».
Я ему жестом ответил «Всё океюшки», и он указал мне на яркий трос буйрепа. Я подплыл к нему, пристегнулся карабином и, высоко задрав голову, стал свободно всплывать.
Всё! Я спасён!
А наверху, как всегда меня уже ждал Вовчик с инструктором!
- Ну как? – в нетерпении распеленовывал меня Володя.
- Да все нормально, гораздо лучше и приятнее, чем на сухую. Только я, кажется, в кровь разбил колено.
- Сейчас посмотрим, залечим, починим и заштопаем, - деловито забубнил Вовка.
Когда с меня сняли комбинезон и задрали мокрую штанину, то оказалось, что крови нет – всего лишь небольшая ссадина. Присмотревшись к комбинезону, инструктор обнаружил как раз в месте моего удара в районе небольшое повреждение комбинезона. Это был не порез, не надрыв, а потёртость словно от наждачки. Поэтому меня не затопило, как Славика, а только небольшой фильтрацией подмочило брючину.
- Блин, - сокрушённо простонал Вовка, - что же? Теперь мне лезть в аппарат, в этой рванине?
- Бегом вниз, в гардеробную – там есть ещё комбинезоны, - сказал инструктор, обращаясь к нам обоим - выберите нужный размер, проверьте, подготовьте его и вперёд! Только живо! А это, – и он указал на повреждённый "комбез", - потом завулканизируем, не страшно.
Мы стремглав бросились вниз за новым комбинезоном для Володьки. Пока я бегал за ватным проспиртованным тампоном: перед одеванием мы всегда по правилам гигиены протирали шлем-маску и окуляры спиртом, Вовчик уже успел найти комбинезон своего размера и снять его с трубы, на которой при помощи грубых деревянных вешалок (в виде обыкновенной толстой палки с крюком) и висели запасные комбинезоны. Пока я быстро протирал шлем-маску и окуляры, он уже успел влезть в комбинезон. Накинув на него верхнюю часть, я помог другу быстро запеленаться и, повесив ему на шею хомут дыхательного аппарата, повел к торпедному аппарату. И как раз вОвремя!
Только что началась загрузка последней партии тренирующихся. Обняв на прощание друга, и ради шутки смачно поцеловав его в окуляр, я помог ему влезть в трубу и тоже нежно впихнул его резиновым поленом вовнутрь. Но дальше Вовчик как-то неуклюже и даже с надрывом во всем теле стал большим трудом внедряться в жерло аппарата. И вот задняя крышка закрылась, и начались перестукивания. Подали давление и спустя какое-то время открыли переднюю крышку аппарата. Все трое начали движение на выход, но спустя какое-то время стало всем тревожно.
Последний что-то замешкался! Я с ужасом следил за развивающимися событиями! Последним был мой дорогой Вовка Стефаненко.
На трубе нашего тренировочного торпедного аппарата имелись два таких специальных малюсеньких окошечка – мини-иллюминатора, через которые можно следить за эволюциями находящихся внутри. Так вот вовкино тело, облачённое в оранжевый комбинезон, как-то неестественными и совсем уж непонятными конвульсиями медленно – очень медленно, даже преступно медленно и извиваясь, ползло к выходу из аппарата. Он даже переваливался с бока на бок, но упорно полз вперёд. Казалось, что в аппарате он борется с огромной рыбой.
Инструктор же, глядя на эту борьбу, спокойно сказал: «Раз без паники ползёт и шевелится, значит всё в порядке. Наверняка замешкался с непривычки. Бывает».
Наконец Вовчик победил злобную рыбищу и выполз из аппарата. Я побежал по трапу на второй этаж к краю бочки – встречать друга. Всплыл он с дикими глазами, как у бешеной селёдки и размерами сопоставимыми с диаметром окуляров.
Вытащив его из воды, мы стали его раздевать. Сняв шлем, он стал причитать, шипеть и ругаться одновременно.
- Блин! Дурацкий комбез! Сначала еле влез в трубу, потом там за что-то зацепился и встал раком! И ни туда – ни сюда! Всё! Думал - пинцетный абзац. Пока не сообразил, что надо вертеться вдоль оси! Да ещё что-то в ногу дало! Потом между! И ведь, сцуко, так больно! Но потом все нормально, только вот что-то левая нога не сгибается в колене!
Инструктор стоял рядом и внимательно разглядывал вылезающего из комбинезона Вована. Когда тот полностью освободился от гидро-пут, инструктор нагнулся к лежавшему на полу комбинезону, просунул вовнутрь руку и стал там шарить рукой. Спустя пару секунд он извлек оттуда под наш дружный хохот деревянную полуметровую палку с огромным крюком. Это была вешалка для комбинезона!
- Стефаненко! – в искреннем удивлении инструктор поднял глаза на Вовчика, - Ты зачем это с собой взял? Чтобы легче всплывать было?
Все опять засмеялись!
- Вот зараза, - смеялся Вовка, - а я то думал, что же там мне мешает. Ведь это она там в торпедном аппарате, встала поперёк меня и заклинила! Прямо на уровне задницы! И хоть убейся!
- Вовчик! А как же ты с этой вешалкой смог присесть перед заходом? – искренне удивлялся я. – Ты что? Не чувствовал ничего?
- Да почувствовал, но не придал этому значения, - оправдывался друг.
- А крюком тебе куда заехало? – инструктор явно хотел интимных подробностей от него.
- А вот прям туда и заехало! – откровенничал Вовка. Мы опять засмеялись
- Жить будешь, а вот размножаться, навряд ли…, - резюмировал инструктор, и новая волна нашего смеха вновь наполнила помещение кафедры водолазной подготовки.
А потом мы ещё целую неделю отрабатывали аварийные выходы из торпедного аппарата до автоматизма. Чёрт возьми, это было весьма занятно! Но с той поры мой Вовчик каждый раз с близорукой тщательностью осматривал комбинезон перед его снаряжением.
А я всё также первым залезал в трубу торпедного аппарата, потому что мне очень нравилось смотреть на поток набегающей воды…
(Конец маленькой повести)
Ссылки на предыдущие части:
© Алексей Сафронкин 2021
Другие истории из книги «БОЛЬШЕ, ЧЕМ ТИРЕ» Вы найдёте здесь.
Если Вам понравилась история, то не забывайте ставить лайки и делиться ссылкой с друзьями. Подписывайтесь на мой канал, чтобы узнать ещё много интересного.
Описание всех книг канала находится здесь.
Текст в публикации является интеллектуальной собственностью автора (ст.1229 ГК РФ). Любое копирование, перепечатка или размещение в различных соцсетях этого текста разрешены только с личного согласия автора.