Фрегат «Минерва» Балтийского флота под командованием лейтенанта А.Г. Воейкова приняв на борт гардемарин и солдат Морского батальона, вышел из Ревеля в Кронштадт…
В трудах отечественных морских историков, которые коснулись настоящей истории, имеются некоторые расхождения, на которые сразу обратим внимание.
Во-первых, в базовой работе Александра Соколова командир фрегата А.Воейков фигурирует в чине капитан-лейтенанта[1], что не стыкуется с данными другой базовой работы, а именно, с Общим морским списком, который отмечает, что Александр Воейков произведен в лейтенанты 1 января 1773 года[2].
В свою очередь, Общий морской список относит событие к 1775 году:
«Командуя фрегатом «Минерва», отправился из Ревеля в Кронштадт, для доставки с ревельской эскадры гардемарин и морских солдат, но близ Ловизы потерпел крушение, причем утонуло 95 чел. Съехал на берег прежде всех. Июля 7, за потеряние фрегата, по суду, разжалован в матросы до выслуги»[3].
Видимо, авторы Списка зафиксировали событие по дате суда.
Из текста Списка можно сделать вывод, что лейтенант А.Г. Воейков, при десятилетнем общем сроке службы на флоте, имел весьма малый опыт командования военным кораблем. Только в кампани. 1774 года ему был доверен фрегат «Св. Александр», на котором «плавал в Балтийском море». В августе 1774 года назначен командиром на фрегат «Минерва», пришедшему в Кронштадт 30 июля 1774 года из Средиземного моря. (Фрегат был переделан из турецкого судна, взятого в плен в 1771 году).
Итак, дадим слово Летописи крушений:
«1774 г. Фрегат Минерва. Командир Капитан-Лейтенант А. Воейков (Финск. з.) Обращенный в транспортное судно, фрегат этот был послан из Ревеля в Кронштат, с гардемаринами и солдатами. Миновав Кокшхарский маяк в 8 ч. вечера 10 октября, и следуя от него с попутным ветром, к 4 часам утра, вместо ожидаемого открытия острова Родшера, влетел на камни Урренгрунта (острова Энскер) - 19 миль севернее счислимаго пункта. Кажется все спали. Командир, при начавшемся крушении, струсил и убежал на берег прежде всех. Фрегатъ разбился; погибло 95 человек, из 164. Спасшиеся провели на голом острове четверо суток, без пищи, без воды и почти без платья. Воейков был разжалован в матросы до выслуги. Замечательно, что представляя этотъ приговор, Адм.-Коллегия предлагала Вице-Президенту Графу Чернышеву поднести экстракт из него на утвержденіе Его Высочества Генерал-Адмирала; но Вице-Президент отвечалъ, что «о подобных, до наказания принадлежащихъ делах, докладывать Е. И. Высочеству я не могу, опасаясь оскорбить его чувствительность»[4].
Как видим, первоначально автор Летописи не стал раскрывать юридические аспекты принятого судебного решения.
Надо отметить, что в истории кораблекрушений кораблей Балтийского флота в Финском заливе была гибель транспорта «Чичагов»[5], имевшая место пять лет назад до описываемых событий. Транспорт под командованием капитан-лейтенанта П.М. Пояркова в составе эскадры контр-адмирала Д. Эльфинстона 9 октября 1769 года вышел из Кронштадта для следования в Средиземное море. 10 октября отстал от эскадры и, отыскивая ее, в ночь на 11 октября попал на Паркаллаудский риф, где и разбился. «Погибло 7 человек - подлекарь и 6 нижних чинов - на одной из пропавших лодок. Командир оправдан[6]. Вахтенный Лейтенант Пылаев, за неверное употребление дрейфа в счислении, приговорен к написанию в матросы до выслуги; прочие офицеры, оказавшиеся виновными в непредставлении об опасности, а Мичман Зиновьев и три штурмана в самовольной перемене курса, в рядовые на время. Однакож, по изустному указу Императрицы, по случаю радостной вести о Чесменской битве, Лейтенант Пылаев[7], а вскоре за ним и другие, прощены»[8].
В истории с «Минервой» многое действия командира, были оценены иным образом, и вовсе не за навигационные ошибки в счислении.
Вновь даем слово Александру Соколову:
«…В дополнение к описанию крушения этого фрегата, исправлявшего, как сказано было, обязанность транспорта, прибавляю слѣдующие, впослѣдствии найденныя подробности:
Команда его состояла из одного Штурмана «Прапорщичьяго ранга» Слиткова, и 51 человека нижних чинов; сверх того, для отвоза из Ревеля в Кронштадтъ находилось 14 гардемарин, Армейский Капитан Королли, 3 сержанта, 65 солдат, 7 служителей провиантскаго штата и 21 женщина.
В числе погибшихъ были: Штурман Слитков, Капитан Королли, 3 сержанта и 12 гардемарин, имена которых к сожалению неизвестны, потому-что шканечного журнала не сохранилось; кроме того погибло: 18 женщин, 31 матрос и 22 солдата. Следственное дело не могло раскрыть истины всех обстоятельств этого крушения, потому-что главные свидетели – Штурман Слитков и Капитан Королли, по видимому принявший, по отъезде командира команду над оставшимися, потонули; а из оставшихся живыми, командир и вахтенный гардемарин Ознобишин, показывали розно с показаниями команды, не взирая «на увещания Богоявленского (в Кронштадте) священника». Нижние чины показывали, что в ночи на 10-е октября, утром которого разбился фрегат, именно с 12-го часа вечера, был виден верхний Гогландский маяк, сперва впереди, потом с боку, в правой руке; но командир и гардемарин Ознобишин отрицали это свидетельство. Командир очередовался вахтою со штурманом; но как с 1 до 5 часа ночи, вахта была командира, а при крушении, последовавшем в исходе 4-го, он выбежал на верх в одной рубашке; то и выходит, что на вахте оставался только гардемарин Ознобишин, если только он оставался на ней. Когда фрегат ударился о камень, то полагая, что приткнулись к Родшеру (а были на NNW от него в 19 милях, на камне Энскер, в группе Урренгрунд), сперва положили руля право на борт (ветер был SWtW, свежий, с пасмурностию и дождем; курс OtN; ходу 7 узлов; лот проносило) и обрасопили паруса на правую сторону; но как фрегат не трогался съ места, то срубили все мачты и бушприт, кидая запасный рангоут за борт, из которого, по словам командира, делали плот; однакож это показание всеми было отвергнуто. Потом спустили осмерку, и на ней гардемарин Илья Ознобишин поехал к ближнему камню, чтобы закрепить за него трос. Растерявшийся командир сам хотел-было ехать на этой шлюпке; но его не пустили. Когда же поданных на осмерку тросов не достало и Ознобишин, привязав к концу выпущеннаго троса шлюпочную сходню, сталъ тянуться назад, а силы ему изменяли, с фрегата послали к нему другую, десяти-весельную шлюпку, с гардемарином Василием Домогацким. Воейков вскочил в эту шлюпку «в одной рубашке» - для того, говорил он, чтобы принудить команду скорее закрепить трос. Верный вестовой бросил ему шубу, а штурман три лотлиня. Надо полагать, что других тросов не было, или в торопях отправления позабыли их взять. Только когда стали вытягивать закрепленный к тросу лотлинь, этот лотлинь лопнул, а другого уже не могли привязать, потому-что обе шлюпки повредились. Вытащив шлюпки на берег, наскоро починили ихъ, и пытались доехать до фрегата; однакож безъуспешно: ветер свежел. На фрегате, команду над которым, по отъезде командира, принялъ кажется Капитан Королли, палили из пушек; но ничего более не могли предпринять для своего спасения. С первого часа дня, фрегат стало разбивать: люди хватались за обломки и были выносимы с ними на каменья; многие погибли в бурунах, многие были изувечены; несчастный командир, с бывшею у него командою, перехватывали тех, которых волнение прибивало к берегу; однакож таких было не много, и из тех, некоторые вскоре умерли от полученных ими ушибов.... Когда ветер, продолжавшийся еще четверо суток, затих, спасшиеся, во все это время не имевшие ни одежды ни пищи, переехали в город Ловизу, тогда принадлежавший Шведам.
Коммисия Военного суда, обвинила командира, Капитан-Лейтенанта Воейкова: за небрежность в плавании, которая привела его к гибели, и за преждевременный отъезд с командуемого им транспорта, без всякой нужды; определив, на основании Морского Устава Петра Великого, кн. V, гл. 1, арт. 47 и гл. 9, арт. 70, к разстрелянию. По этому приговору, на основании Воинскаго Устава, гл. 50, § 3, его «арестовали и заковали в железа». Однакож Адмиралтейств-Коллегия, принимая в соображение, что смертная казнь положена Законом за съезд с корабля во время боя, смягчила приговор Суда, определивъ «написать его до выслуги в матросы»[9].
Через год после суда, 7 июля 1776 года, «по изустному повелению Императрицы»[10] А. Воейкову был возвращен чин лейтенанта. Доброе сердце было у матушки Екатерины.
В декабре 1777 года уволен от службы.
Так закончилась трагическая история, начало которой началось с того, что командир устранился от несения вахты, - спал «в одной рубашке» в каюте, передоверив управление юному гардемарину.
Стоит сказать несколько добрыв слов, вспомнив гардемарина Илью Ознобишина мужественного боровшегося, спасая команду фрегата. Капитан 1 ранга Илья Иванович Ознобишин, кавалер ордена Св. Георгия IV степени за отличие[11], служил, командуя кораблями военно-морского флота до 1798 года.
В 1798 году капитан 1-го ранга И.И. Ознобишин переходит на гражданскую службу обер-форштмейстером в Воронежскую губернию, с переименовыванием в статские советники. С 16 ноября 1804 года по 19 ноября 1811 года вице-губернатор Тамбовской губернии.
[1] Летопись крушений и пожаров судов русского флота 1713-1853. – Санкт-Петербург, 1855, с.21, 268.
[2] Общий морской список от основания флота до 1917 г. Том 3.- Санкт-Петербург: Атлант, 2013, с.277.
[3] там же, с.278.
[4] Летопись крушений и пожаров судов русского флота 1713-1853. – Санкт-Петербург, 1855, с.21.
[5] Чернышев А.А. Погибшие без боя. Катастрофы русских кораблей XVII-XX вв. - Москва: «Вече», 2017, с.11-12. Кстати, это то самое судно, которое участвовало в высокоширотной арктической экспедиции В.Я. Чичагова с заданием «учинить поиск морского проходу Северным океаном в Камчатку» (Чернышев А.А. Российский парусный флот. Справочник в 2-х томах. Том 2. – Москва: Воениздат, 2002, с.439).
[6] Непонятно по какой причине, но в двухтомном справочнике «Русский парусный флот» А.А. Чернышев объявил командира «Чичагова» погибшим (Чернышев А.А. Российский парусный флот. Справочник в 2-х томах. Том 2. – Москва: Воениздат, 2002, с.439). Это не соответствует действительности: капитан 1 ранга Петр Михайлович Поярков уволен со службы 29 апреля 1776 года «с пенсионом 210 рублей в год» (Общий морской список от основания флота до 1917 г. Том 2.- Санкт-Петербург: Атлант, 2013, с.304). Впрочем, в монографии «Погибшие без боя. Катастрофы русских кораблей XVII-XX вв.» (Москва, 2017) А.А. Чернышев свою раннюю информацию не подтверждает.
[7] Иван Пылаев урок не усвоил: В декабре 1771 года «за дурное поведение отдан под военный суд» и уже в феврале следующего года «разжалован и написан в подштурмана» (Общий морской список от основания флота до 1917 г. Том 2.- Санкт-Петербург: Атлант, 2013, с.311)
[8] Летопись крушений и пожаров судов русского флота 1713-1853. – Санкт-Петербург, 1855, с.17.
[9] там же, с.268-270.
[10] Общий морской список от основания флота до 1917 г. Том 3.- Санкт-Петербург: Атлант, 2013, с.278.
[11] Общий морской список от основания флота до 1917 г. Том 4.- Санкт-Петербург: Атлант, 2013, с.440; В 1798 году капитан 1-го ранга И.И. Ознобишин переходит на гражданскую службу обер-форштмейстером в Воронежскую губернию, с переименовыванием в статские советники. С 16 ноября 1804 года по 19 ноября 1811 года вице-губернатор Тамбовской губернии.
О других событиях этого дня см.: 11 октября - этот день в отечественной морской истории