Сердце Марии очень болело за малышей, которых цыгане бессовестно использовали для своего обогащения. Нет, малышей не истязали совсем уж откровенно, но жили они в суровых условия. Спали на грязной соломе, ели кое как, заболевших никто не лечил, да и доброго слова они ни от кого не слышали.
Хотя эти бедные сироты особенно нуждались в ласке и милосердии. Все они были увечны. Кто без руки, кто без ноги, были горбатые детки и хроменькие. Сидят они бедные в любую погоду на каменных ступенях собора или деревенской церквушки полуодетые, посиневшие от холода, немытые, нестриженные, часто покрытые коростой или сыпью.
Вы находитесь на канале Елены Твердынкиной и читаете авторский текст повести Четыре тайных символа
Начало здесь
Как то раз Мария осмелилась и спросила Шандора, почему к этим детям в таборе такое отношение? Ведь своих детей цыгане любят, даже балуют по мере возможности. И, если отвешивают порой тумака, то без злобы, а только лишь ради поучения.
Цыган сердито сверкнул тёмными глазами.
-Ты думаешь, что мне жалко еды для этих детей? Или я не мог бы одеть их потеплее? Но, подумай сама, когда они превратятся в упитанных розовощеких ангелочков в дорогих одеждах, много ли денег подадут им сердобольные горожане?
-А где же их родители?- робко спросила Мария.
-Нет родителей! Они сироты! Я понятно сказал? Если ты, женщина, будешь совать свой нос в мои дела, мне придётся заняться твоей учёбой!- он демонстративно погладил рукоять плетки, торчавшей за голенищем.
И Мария поостереглась дальше заводить такие разговоры. Но сама старалась приласкать по возможности этих ребятишек, тайком сунуть в руки какой нибудь еды.
Особенно она сдружилась с малышкой Беллой, девочкой девяти лет, худенькой сероглазой, с косматыми светлыми волосенками. Белла хромала на левую ножку.
-А где твои родители, малышка?- спросила как то Мария у девочки.
-Не знаю. Батюшка остался дома, а мы с матушкой пошли на рынок. Матушка выбирала полотно, а мне велела держаться за свою юбку. Я держалась крепко, но не заметила, как потерялась. Потом меня долго несли в большой корзине под крышкой, рядом сидел гусь. Я его боялась, но потом привыкла. И вот оказалась здесь.
-А что с твоей ножкой?
-На нее уронили камень.
-Как уронили?- Мария застыла от ужаса.
-Просто. Взяли и уронили. Сначала она сильно болела, была вся синяя и распухла. Потом болеть перестала, но стала короткая, и ходить на ней неудобно.
-А другие дети?- Мария боялась услышать ответ.
-Другие... не знаю.. все по разному. У некоторых родители умерли, некоторых, как и меня, украли. Только ты никому не говори, что знаешь про это. Нам нельзя про это рассказывать, а то накажут.
Мария прижала малышку к себе.
-Не бойся! я никому не скажу! Хочешь я тоже поделюсь с тобой секретом? Я бы даже хотела сделать тебе подарок, но его у тебя всё равно отберут. Потом накажут тебя и меня. Давай, это будет наша тайна?
Я разрешу тебе играть с этими картинками, но ты никому не признавайся, что видела их!
И Мария достала из укромного места свои вышивки, которых к тому времени набралось уже довольно много. Она пыталась по этим клочкам своих воспоминаний собрать цельную картину прошлого. Но пока это плохо получалось.
У девочки загорелись глаза. Бедный ребенок не имел ни игрушек, ни картинок. Даже сказку ей в последний раз рассказывала матушка, образ которой уже начал стираться из памяти Беллы.
Она с восторгом стала перебирать и рассматривать лоскутки, на которых были вышиты непривычные её взгляду дома, церкви, деревья, портреты разных незнакомых людей.
Кто эти люди, Мария и сама не знала. Просто, когда в памяти всплывали чьи то лица, она торопилась их запечатлеть быстрыми стежками, в надежде что вот-вот вспомнит и узнает кого то.
-А этого месье я видела. И не один раз,- вдруг промолвила Белла, разглаживая на коленке лоскуток с портретом молодого человека.
-Где?- воскликнула Мария.
Она взяла картинку в руки и стала внимательно всматриваться в черты чужого лица. Нет, она совершенно не знала этого человека и не могла объяснить, почему его образ всплыл в её сознании наряду со множеством других.
-Я видела его на площади возле собора в большом городе. А потом ещё два раза на ярмарке в деревне, где мы сидели у костела. Он подходил ко всем торговцам и крестьянам и спрашивал про какую то девушку, а ещё спрашивал про парня. Наверное, он их ищет. Только я не поняла, девушку или парня, или двоих сразу.
Продолжение
