Евгения Штольц — российский автор. Ее книга «Демонология Сангомара» вышла весной в издательстве МИФ. После прочтения истории я захотела узнать больше о создателе волшебной истории, так что вашему вниманию предлагаю наше интервью с автором.
Читайте в интервью:
— Как Евгения начала писать?
— С чего началась «Демонология Сангомара»?
— Чего ждать от продолжения серии?
— Что почувствовала Евгения, когда узнала, что книгу издадут?
— Что автор думает о работе с блогерами и букбоксах?
— Евгения, здравствуйте! Недавно вышла первая часть цикла «Демонология Сангомара», которая покорила меня своим сюжетом. Пора рассказать читателям больше о вас: расскажите о себе, на кого вы учились? Кем сейчас работаете?
— Здравствуйте, благодарю, что пригласили меня на интервью. Отучилась я на финансиста, потому что выбора мне особо не дали. Меня с детства окружали твердо стоящие на ногах люди, которые ко всему творческому относились достаточно предвзято. Примером для всех был дедушка, который писал чудесные картины, да и вообще все, рождалось из-под его руки, выходило необычным, однако он топил свои творческие порывы в алкоголе. Что касается нынешних дней, то я занимаюсь ведением домашнего хозяйства, воспитываю детей, немного работаю по удаленке, пишу и помогаю мужу.
— Как вы начали свой писательский путь? Помните первое произведение, которое вы написали?
— Меня интересует тот же вопрос — как я начала писать? Я до сих пор пытаюсь это понять, но прихожу к тому, что какой-то одной-единственной большой причины не имелось, зато было множество мелких. Как я и писала выше, я с детства окружена людьми приземленными. И пусть я всегда забивала свою голову выдумыванием историй, совершенно непригодных для жизни, зато доставляющих мне странное удовольствие, я пыталась от этого избавиться. Когда ты скользишь глазами по строчкам финансового отчета, меньше всего тебе нужно вдруг пропадать из-за рабочего стола и оказываться где-то там. Но в какой-то момент все пошло не по плану. Поэтому… «Демонология Сангомара» стала первым произведением, которое я написала. Если, конечно, не считать школьных сочинений по литературе и мелких юношеских рассказов.
— Для вас писательство хобби или нечто большее?
— Необходимость. Может, я была бы и рада, если бы не приходилось тратить на это столько сил и времени. Но я почти смирилась с таким образом жизни.
— Чем вас привлекает жанр фэнтези?
— Поначалу моя история представлялась скорее историческим романом с допущениями, однако в ходе обдумывания я поняла, что такие одежды ей не подходят. И тогда фэнтези стало теми самыми одеждами, которые пригодились для того, чтобы одеть мою голую историю, или идею, если сказать точнее. Этим меня фэнтези и привлекает — оно позволяет преломить все в нужном свете, сделать что-то ярче, заметнее, поиграть со смыслами через призму символизма. Скажем так, точно ли «Демонология Сангомара» о бессмертии и демонах? Однако фэнтези — сложный инструмент, поэтому, хоть я его и пишу, но не могу сказать, что я его постоянно читаю.
— Что для вас самое интересное в писательстве? А что самое трудное?
— Самое интересное — это давать историям жизнь. Потому что, зародившись внутри, эти истории еще блеклые, с едва различимыми очертаниями, где-то с темными пятнами, однако стоит им попасть на бумагу, как они начинают переливаться яркими красками. Скажу так, ни разу итог окончательно не совпадал с тем, что задумывалось изначально. Он всегда оказывался много лучше, и в этом своя страсть — узнать, что получится... Что касается трудностей, то для меня самое сложное — это в порыве дать историям жизнь не забыть о своей собственной.
— Как вам пришла идея «Демонологии Сангомара»?
— Не могу сказать точно. Просто у меня так жизнь складывалась, что мне приходилось часто бывать в одиночестве, поэтому поневоле в таких ситуациях начинаешь обращаться к тем мыслям, которые не особо волнуют людей, всегда окруженных верными друзьями и родными. А порой эти мысли начинают требовать выхода, и в какой-то момент этому невозможно воспротивиться.
— Легко ли создавались герои и их имена?
— С этим проблем никогда не возникало. В какой-то момент я неожиданно сделала первую заметку о каком-то несуществующем Уильяме. Кто он? Он просто приоткрыл дверь, зашел и присел напротив меня, поглядел добродушным скромным взглядом. Мне оставалось лишь удостовериться, что его зовут именно так. Следом за ним был Филипп. Вот у него взгляд оказался твердый, но какой-то уставший, что ли, изможденный от тяжести лет. Почти все герои появлялись на страницах книги уже сформировавшимися, со своей историей, поэтому мне не надо было делать никаких схем, графиков и тому подобное. Единственное, пожалуй, проблем мне доставил Горрон де Донталь. Я не знала, как его зовут… Он молчал и лукаво улыбался, продолжая мотать головой. Пока неожиданно я вдруг не увидела на полке семена сорта Дентель де Горрон. И не успела я грязно выругаться, как Горрон хлопнул в ладоши, победно расхохотался и удалился привносить в историю хаос.
— Долго ли писалась история? Были ли какие-то сложности с ее написанием?
— Примерно по году на каждую книгу. Первые книги написались быстрее, но я их очень долго переделывала стилистически, поэтому все равно то на то и выходит — год. В принципе, цикл почти завершен и уже произошел «большой» финал. Мне осталась последняя книга, в которой я должна до конца размотать клубок идеи, чтобы читатель понял всю задумку.
— Что вы почувствовали, когда узнали, что историю хочет опубликовать издательство МИФ?
— На самом деле, это было усталым удивлением. У меня тогда был не самый лучший период в жизни, когда я только и успевала ходить с одного кладбища на другое, поэтому долгое время я думала, что сотрудничество не сложится. Как оно обычно бывает, когда все плохо, то во всем приходящем видишь только грядущее поражение, не думая, что рано или поздно вся эта полоса несчастий должна закончиться.
— Можете рассказать побольше о сотрудничестве с МИФ: что вам понравилось, что не понравилось?
— У МИФа достаточно необычная для нашего рынка позиция, когда они совещаются с писателем касаемо обложки, формата подачи и много чего другого. Мне понравился процесс работы с ними, поэтому даже не могу сказать ничего плохого в их сторону. Они стараются дать истории жизнь, но по-своему, не как мы, писатели, а как издатели, чтобы у читателей возникло желание вообще познакомиться с этой историей.
— Что вы можете рассказать о своем опыте продвижения и общении с блогерами? Нравится ли это вам?
— Рассказать могу немного, потому что весь мой скудный опыт сводится либо к тому, что прихожу я и предлагаю почитать свою книгу, либо приходят ко мне, когда хотят познакомиться с моей историей. Еще веду канал, в котором немного личного, немного писательского, немного про историю и мифы. В целом, мне нравится общаться с блогерами, потому что прежде всего они — опытные читатели. Многие из них, обладая достаточным книжным багажом, после прочтения часто подсвечивают мне что-то интересное и новое в истории. Я задаю им интересующие меня вопросы, понимая, что скорее всего мне дадут аргументированный ответ. Ради этого я даже обращалась к тем, кто любит «покритиковать», потому что мне было важно в первую очередь, чтобы историю показали не в свете «о боже, какая книга, какой авторский мир», а обозначили для всех остальных, что она реально из себя представляет.
— У книги волшебная обложка. Можете рассказать, как она создавались? Советовались ли с вами?
— Да, советовались, как я и писала выше. Только поначалу я переживала, что со мной советоваться как раз-таки и не будут. Поэтому, еще до того, как мне представили художницу, я уже нашла ее по соцсетям и много что обсудила. Редактору только и оставалось, что удивиться, мол, «никогда такого не было — и вот опять». И потом, в процессе работы, я иногда бегала то лично к художнице, чтобы шепнуть на ухо насчет эскизов, то в общий чат, где происходило обсуждение нарисованного. На самом деле, огромное спасибо редакторам и Дарье, что они действительно старались сделать все хорошо, подсветить сказочность истории.
— Сейчас все большую популярность набирают авторские боксы и мерч. Не собираетесь ли вы делать что-то подобное с по своим книгам?
— Мне, наоборот, кажется, что боксы перестают работать. К ним уже просто привыкли, и никого не удивишь ни свечой из жира полярных русалок, ни чаем с лугов Средиземья, ни волшебной баночкой из кое-чего драконьего, чем надо мазать лицо, чтобы убрать морщины. А ведь, если так подумать, то боксы, как инструмент маркетинга, должны как раз удивлять и привлекать внимание. Однако их стало столь много, что в ленте их зачастую просто пролистывают. Поэтому я не понимаю такой повальной озабоченности ими. Инструмент маркетинга работает, пока он нов и не затаскан, но стоит ему появиться везде, как его эффективность резко падает. Я не против боксов для читателей, когда те уже познакомились с историей, полюбили ее и хотят иметь у сердца кусочек этой самой истории. Поэтому, наверное, я за это возьмусь, когда буду не так загружена. Но что касается боксов, как способа продвижения дебютной книги, — мне эта идея не нравится, так как это дорого, но малоэффективно. Однако это сугубо мое личное мнение... Что касается просто мерча, то я люблю формат открыток. Ими можно закладывать страницы, и это невероятно удобно, поэтому я распечатала открытки с официальными иллюстрациями, нарисованными DRAUJANA, и стараюсь прикладывать их к отправленным книгам.
— Поделитесь своими творческими планами. Что вы пишете сейчас?
— Взялась за последнюю книгу цикла “Демонология Сангомара”.
— Чего стоит ждать от продолжения «Демонологии Сангомара»?
— Весь цикл — это одна объемная история. Поэтому в последней книге стоит ждать завершения всех сюжетных линий, а также полного раскрытия идеи, которая пронизывает все повествование, являясь его стержнем. А как закончу цикл, так примусь за отдельные романы в этом же мире. Причем, это будут другой стиль, другая подача. Меньше всего я хочу самоповторяться. Первой на очереди, если не передумаю, будет история о короле Элго и Упавшей Звезде. Основная тема — долг правителя перед своим народом и что отличает сильного правителя от слабого.
— Есть ли у вас писательские страхи?
— Может быть, не знаю... Если и есть, то они сменяются уверенностью, что просто нужно делать все зависящее от тебя и идти вперед. У книг своя судьба, как и у людей, — и никто эти судьбы не знает.
— Остается ли время на какие-то увлечения, кроме писательства?
— Люблю поиграть в хорошие игры. В общем-то, я поначалу надеялась попасть в гейм-индустрию, видя в ней возможность воплощать свои полюбившиеся истории в жизнь. Однако там оказалось не все так просто… Поэтому я вернулась к тому, что просто люблю игры, периодически позволяя себе насладиться ими, как чужими историями. Это Elden Ring, Dark Souls, Dota 2, Civilization. А еще люблю плавать, потому что в этом есть свое странное удовольствие, схожее с писательством, когда ты точно так же погружаешься в стихию, оставшись наедине с самой собой, исключив гаджеты и прочее.
— Ваши любимые книги?
— «Герой нашего времени», «Старуха Изергиль», «Фауст», «Граф Монте-Кристо», «Война и мир», «Дракула», «Мельмот-скиталец». Однако, уверена, я точно забыла написать кого-нибудь, кто в свое время ярко откликнулся в сердце, чем незаслуженно его обидела. Так что этот список явно неполон.
— Любимые фильмы?
— Не знаю, я не очень часто смотрю кинематограф. Но пусть будет «Властелин колец», «Сережа» (1960), «Грейхаунд», «Гран Торино», «300 спартанцев».
— Любимые музыкальные исполнители?
— Тут повеселее. Метал со всеми добавочными названиями: Metallica, Powerwolf, Sabaton, Nightwish. И классики, выборочные композиции: Бетховен, Вивальди, Вагнер.
— Что вы думаете об авторской конкуренции? Есть ли у вас друзья-авторы?
— Я о ней совершенно не думаю, потому что она за пределами моего влияния на нее. Это дихотомия контроля — ты либо имеешь контроль над ситуацией, либо нет. Если не имеешь, то, может, стоит сосредоточиться на том, что в твоей власти, а остальное оставить на волю судьбы? А в моей власти только мое дело, а также какие-то ограниченные возможности по коммуникации с блогерами. Поэтому я спокойно отношусь к другим авторам. А что касается дружбы с ними, то я в книжном сообществе человек пока совершенно новый. Так что их у меня пока нет, да и я не имею привычки кидаться дружить ради каких-то определенных выгод, получаемых от этого.
— Есть ли у вас люди, которые вас вдохновляют или чьим творчеством, судьбой, жизнью вы восхищаетесь?
— Наверное, это те люди, которые вопреки всему остаются людьми, а также те, которые постепенно добиваются большой цели своим трудом. Мне повезло, что в моем окружении сейчас достаточно много именно таких. Правда, это не творческая интеллигенция, а техническая и финансовая, скажем так, однако это совершенно не умаляет их достоинств. А вот каких-то определенных кумиров у меня нет… А еще, кажется, интервью подходит к концу, поэтому еще раз большое спасибо, что пригласили на него! Надеюсь, теперь я смогу с таким же усердием и важным видом, с какими писала такие ответы, пойти и доделать редактуру второй книги, чтобы, наконец-то, сдать ее МИФу. Всем до свидания!