КНИГА 3. ЗИМА
Часть 2. Январь-7
***
- Я думала, Лариса будет какой-то подавленной... после ВСЕГО, - проговорила Наташина мать после первого бокала шампанского. - Вот что значит молодость: все нипочем!
Ни от кого от Третьяковых не укрылся легкий акцент на этом "ВСЕГО", но они, как обычно, промолчали. Вот только в голове Ларисы уже возник план мести, и она с нетерпением ждала, когда заговорит Наташка, - знала, что скажет та. И Наташка не подвела.
- Долго же Сафьянников тебя провожал! - с подковыркой сказала она. - Я уже часа два спала, да еще перед этим с мамой немного поболтали... а тебя еще дома не было, родители по телефонам искать начали... О чем же вы так долго беседовали, если не секрет?
Лариса в этот момент украдкой поглядывала на Наташкиных родителей и увидела то, что хотела: услышав фамилию "Сафьянников", они напряглись. Ага, у папы совесть нечиста, да и мама в курсе... А Наташка явно не знает некоторых эпизодов из папиной биографии - иначе об Алеше не заговорила бы... Девочка лучезарно улыбнулась гостям.
- Секрета никакого! Я сказала, что не люблю Новый год...
- Да ты что! - искренне поразилась Наташина мать. - Ты это серьезно?
- Абсолютно. Проходишь какую-то грань во времени - и как-то тоскливо становится. Не знаю, как объяснить точнее, но у меня в эти двенадцать-ноль-ноль с курантами именно такие чувства... вам не понять... Да и празднуют все одинаково: собрались, "Иронию судьбы" с вечера посмотрели, под куранты шампанского выпили и "ура" покричали, потом "Голубой огонек"... ну, тут хоть программа каждый год разная... Но сам расклад... Вот, сказала все это Лешке, а он говорит: "Давай, я тебе другой Новый год покажу".
- И?.. - с насмешливой краткостью спросила Наташа, приподняв бровь.
Лариса снова улыбнулась, показав коренные зубы.
- Показал... Как говорится, все гениальное просто. Зашли в парк... - девочка даже прикрыла глаза и заговорила тише и медленнее. - Это же кусок леса бывшего. Такая красота!.. Деревья и сне-е-е-ег... - понизив голос до шепота, мечтательно протянула она. - Фонари снегом залепило, свет почти не заметен... дорожки не чищены... В самом деле, как в лесу... - Лариса открыла глаза и радостно сообщила: - Мы там снеговика слепили... правда, снег рыхловатый для этого, но у Лешки получилось... мы потом, когда он меня утром домой вел, видели: стоит... только всего снегом засыпало - ни глаз, ни носа не видно... нос же маленький, из шишки - морковки у нас не было...
- А чего он тебя провожал, когда уже светло было? - удивилась Наташа.
- Так дорожки заметенные... он с лопатой впереди меня шел... Ладно, это уже потом было. Вот, я по порядку. Лешка снеговика долепливает, а я руки в карманы сунула, погреть, и обнаруживаю, что ключа у меня нет. Времени - начало шестого. Знаю же, что мои все спать после "Огонька" легли, будить жалко. Хотела уже на вокзал идти - часов до десяти сидеть... А Лешка к себе пригласил... Ты была когда-нибудь у него? - задала Лариса неожиданный вопрос Наташе.
- А зачем? - захлопала та накрашенными ресницами, как кукла.
- Ну, как же! Ты же у нас - бытовой сектор. Должна знать, в каких условиях живут твои одноклассники - может, у кого-то нет условий для нормальной учебы?
Наташа поморщилась:
- Чего это ты вдруг? Еще устав бы вспомнила...
- Правда, Лариса, как-то... - осторожно начала Наташина мама, но Лариса горячо ее перебила:
- Нет, тетя Нонна! Мы же вожаки, бюро класса! А что мы о своих одноклассниках знаем? Если у нас у всех, кроме Олега, родители в руководстве, то и у всех остальных тоже все хорошо? Я в таком шоке... Действительно, другой Новый год... с ТАКИМИ впечатлениями!.. Вот Сафьянников... - Лариса намеренно повторила фамилию, чтобы старшие гости не расслаблялись. - Живут, можно сказать, в чужом доме. Их же выселили из общежития, когда отец погиб. Приютила мать парня, который тоже под той плитой оказался... Костя его звали... только что вернулся из армии, дней десять отработал. Представляете? В начале апреля человек из армии пришел... ну, наверное, немного отдохнул, на работу, допустим, в середине месяца устроился, а в конце - уже схоронили. Он у матери один был, и она уже немолодая была и с больным сердцем... умерла в позапрошлом году... Вот эта женщина Сафьянниковых приютила и дом на них переписала. Конечно, не новая квартира, но хоть на улице не остались... А мама их в положении была - Лешкина сестренка с пороком сердца родилась... с каким-то двойным - два клапана не работают. Надо операцию делать, а врачи все откладывают - она слабенькая... и уже откладывать нельзя, - Лариса тихо всхлипнула без слез - без всякой игры. - У меня просто все внутри переворачивалось, когда Лешка это рассказывал. - Представляете - ребенок боится не умереть во время операции, а остаться на второй год!
- И пусть остается! - раздался вдруг звонкий детский голосок.
Младшая Наташина сестренка Люба, про которую все, занятые Ларисиным рассказом, забыли, быстренько съела котлетку с картофельным пюре и теперь тоже включилась в разговор.
- А ты ее знаешь? - спросила Лариса.
- Знаю! Она у нас в классе учится, только почти не ходит в школу. А ей "пятерки" ставят! - сердито ответила Люба.
- Ну, она же все равно уроки учит, все пишет, задачки с примерами решает, книги читает, старается. Ей брат помогает, - миролюбиво объяснила Лариса маленькой злючке.
Оказалось, Люба злой считала совсем другую девочку.
- Она злая, эта твоя Ирочка разлюбезная! - колючие глазенки буравили Ларису. - Она почти никогда не смеется!
- А если человек смеется - он добрый? - улыбнулась Лариса.
- Да! - убежденно заявила первоклассница.
Это немного сгладило тягостное впечатление, вызванное рассказом Ларисы, и все улыбнулись со вздохом облегчения.
- Вы, кушайте, кушайте! - торопливо сказала Ларисина мама. - Толя, Нонна... Остывает же все!.. Наташенька... Ларка, ты всех отвлекла. Одна Любашка молодец!
- Тетя Нонна и Наташа спросили - я ответила, - невинно взглянула на мать Лариса. - Может, подробностей много - но тут такая история, что без подробностей будет непонятно... Но можно же было слушать и есть! Любашка ела же!
Она встретила мимолетный одобрительный взгляд отца: он сам не любил самодовольное семейство, так называемую "дружбу семьями" был вынужден терпеть, скрипя зубами, и теперь потихоньку злорадствовал, наблюдая за скисшими гостями... правда, он еще не знал причины, по которой их приподнятое на момент встречи настроение вдруг так резко упало - даже к угощению не притронулись. Впрочем, дочь действительно рассказывала такие вещи, что у слушающего кусок в горло не полезет.
- Ой, я еще вот что не рассказала! - снова заговорила Лариса через несколько минут (выждала, чтобы гости хоть немного поели - зря, что ли, мама и бабушки старались?). - У них, у Сафьянниковых, очень интересная печка, даже камин есть. Вот мы возле этого камина сидели... Говорят, что можно бесконечно смотреть на три вещи: как течет вода, как горит огонь и как работают другие. Я смотрела на две последние - как горит огонь и как Лешка дрова подкладывает... Еще свечи горели... красиво... Смотрела-смотрела - и заснула... сама не заметила. Папа звонил - я не слышала, а Лешка будить меня не стал, ждал, когда сама проснусь.
Папа открыл новую бутылку шампанского и разлил вино по бокалам, в том числе и немного девчонкам (кроме Любы, конечно).
- Мы теперь Новый год будем праздновать немного иначе, - сказал он серьезно. - У нас это будет двойной праздник: Новый год и Ларисин второй День рождения. Если бы не этот мальчик... Давайте за него... за Ларкиного спасителя, за настоящего мужчину, - папа поднял свой бокал.
- И за его маму, - добавила Лариса. - Это же она его таким вырастила. Жалко, отец его не видит.
Над столом негромко прозвенело - бокалы соприкоснулись. Лариса усмехнулась про себя: гостям неприятно было принимать этот тост - но куда денешься? Мальчишка-то действительно Ларису спас, а то, что об их семье Разуваевым думать неприятно, кроме них самих никто не знает... по крайней мере, они так считают. А Лариса может говорить об Алеше хоть до вечера - она же под впечатлением!.. Она безмятежно посмотрела на Наташиного отца: тот пил шампанское медленно, глотая с трудом, будто вместо шипучих пузырьков в вине были мелкие иголки.
- Все-таки, Ларочка, чем-то ты подавлена, - сказала Наташина мать. - Мы пришли - вроде улыбалась сначала, а теперь что-то... на спад настроение пошло, я смотрю.
Лариса подняла на гостью грустный взгляд. Конечно, она начала немного с игры, но взгляд этот дался ей без особого труда - как только вызвала в памяти вытертые коврики на полу, игрушки, подаренные больной девочке умирающими людьми, портреты, ожившие в отблесках огня, три апельсина, припрятанные старшим братом для младшей сестренки, пирожки с капустой в качестве праздничного десерта... то тесто, в котором "всего по стакану", наверное, предел расточительства Алешиной мамы... елки нет, наверное, с Алешиного первого класса... так что Иринка видит только букеты с серпантином... дом, отданный молодой вдове осиротевшей матерью, потерявшей единственного сына.
- Тетя Нонна, вам действительно интересно ВСЕ, что было у Лешки?
Лариса тоже подчеркнула это "ВСЕ", как раньше Наташкина мама. Понятно, в каком направлении заработали мысли у двух сплетниц, мамы с дочкой: Лариса будет рада любому парню, а тут романтический момент - ее спасли, она благодарна... а еще у мальчика дома никого не было, следовательно, никто не поверит, что они только в камин смотрели и чай пили.
- Если доверяешь... - задушевно проговорила тетя Нонна. - Да и почему не доверять? Мы свои... дружим давно...
Краем глаза Лариса видела лица своей мамы и обеих бабушек: боятся, что Лариса опьянела (ха-ха, с чего?) и сейчас в присутствии гостей вывалит такое, чего не всегда даже родным говорят.
- Каких-то полтора-два часа поговорили - а я столько узнала!.. И про собственного одноклассника, и вообще... что в жизни творится, - она взглянула на Наташу. - Представляешь, Лешка те апельсины, что нам Мишкина мама давала, есть не стал - сестре отнес.
- Он же чистил их! - удивленно произнесла Наташа. - Он напротив меня сидел, сама видела: оторвал кусок корки, на тарелку положил...
- Чистил - да не дочистил... Ловкость рук.
- А что же он тогда жевал? - Наташа была озадачена.
- Откуда я знаю! - раздраженно сказала Лариса. - Какую-нибудь оливку из салата... Черт! Знала бы все это - свои ему отдала бы! И друзья его хороши... тот же Рогозин, Земляной... уж они-то про него точно все знают! Хотя бы по одному апельсину могли бы отдать! Можно подумать, из голодной волости пешком пришли...
- Лариса, ну, если мальчики из небогатых семей, то они эти апельсины тоже не каждый день видят, - примирительным тоном проговорила мать Наташи. - Не суди строго.
- Те - из небогатых! А Лешка - из ОЧЕНЬ бедной! - жестко отчеканила Лариса. - У него мама - медсестра. Она раньше в железнодорожной поликлинике работала, а теперь ушла в раковую - там платят больше. И полторы ставки взяла... и еще старается в праздник попасть на дежурство - заплатят больше. А Лешка с сестрой в праздники одни. Но сейчас ладно, он уже взрослый...
- Да какой там взрослый! - вздохнула одна из Ларисиных бабушек.
- Ба, ну, ведь пятнадцать лет - это же все-таки не восемь. А тогда с ними та женщина оставалась... ну, которая им дом отдала и у которой сын вместе с Лешкиным отцом погиб. Пап, дядь-Толь, вы представляете? - Лариса перевела взгляд на мужчин. - Их, рабочих этих, заставили работать рядом с краном, когда плиты разгружали! Вот прямо на полчаса позже этот раствор заместить было нельзя! А когда плита свалилась, им, трем покойникам, водку в рот влили - будто они на рабочем месте напились и сами технику безопасности нарушили. А начальник... ну, кто он там был по должности... главный инженер или начальник объекта... он не виноват! И что - так всегда делают, если несчастный случай? Дядь-Толь, вы же главный! Вы про такое знаете?
- Господи, какая страшная смерть! - прошептала бабушка - мамина мама.
- Слабое, конечно, утешение, но они мучились недолго - секунды две-три, - сдавленным голосом произнесла Наташина мать.
- Теть-Нонна, но вы же сами не хотели бы ТАКИЕ две секунды пережить? Ведь правда? - воскликнула Лариса.
Та не ответила.
- Ой, ну тебя, Лариска! Ты сейчас прямо как Филимонов в колхозе за столом, - сердито сказала Наташа. - Такие вещи в праздник рассказывать... Да и Сафьянников... тоже... додумался.
- Правда... извините... - покаянно опустила глаза Лариса. - Просто... впечатление от всего... ужасное...
- Толь, а может, есть смысл поднять эту историю? - обратился отец Ларисы к гостю. - Гад этот, небось, за это время и по службе поднялся - за семь-то с лишним лет... Голову даю, где-нибудь рядом с нами в управлении крутится.
Наташин отец нервным движением расстегнул воротник рубашки и сдвинул ниже узел галстука.
- Не думаю, Гена... что это удачная мысль. Если такое дело замяли - значит, за тем начальником стоят другие начальники... посерьезнее. Ну, попрыгаем мы... посуетимся... И что?.. Мертвым не поможешь.
- Я о живых думаю, - сухо произнес Третьяков.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями