Объединив народы, «живущие за войлочными стенами», Чингисхан организовал армию по простой, но очень эффективной десятеричной схеме.
Самым маленьким подразделением была десятка (арват), возглавляемая десятником. Десятки объединялись в сотню (зуут), сотни — в тысячу (мингат), тысячи — в десять тысяч – тумен (по-русски – тьму). Обычный армейский корпус состоял из двух-трех туменов. Переход из одного подразделения в другое строго запрещался. Каждый воин имел свое место и свои обязанности. Служба была пожизненной, все годные к ратной службе мужчины от 15 до 60 лет были обязаны стать воинами.
Армия территориально разделялась на три главных части, поскольку монголы всегда ставили юрты входом на юг, даже в лагере боевое расположение сохранялось. Левое (восточное) крыло называлось по-монгольски зунгар, правое (западное) — барунгар, соответственно – левая рука, правая рука и центр — урд.
Аналогично строили свои войска гунны, тюрки и кидани. Центр дал название орде от слова «урд» – ставка, перед, центр. Золотая Орда – от монгольских слов Алтан Урд означает Золотой Центр. Отсюда боевой клич «урдчáá» – вперед, превратился в наше время в «ура». Царь Петр І особым указом повелел, чтобы громкое «ура» звучало в русском войске в атаках и на торжествах вместо «виват» (лат. vivat – слава). Ввел он «новацию» после полтавской битвы, где конные калмыки с криком «урдчаа» налетали и рубили шведов, когда они перезаряжали свои мушкеты.
Нойон Хубилай был поставлен руководить всеми военными делами номад, по-современному, начальником генерального штаба. Правым крылом армии, прилегающим к Алтаю, каган назначил командующим Боорчу, левым крылом, действующим в Китае – Мухалэ (в ином написании Мухали, Мухулай) центром – Наяá (у Хара-Давана – Кая). Хорчи – командиром лесных племен, прикрывавших тыл, северную Монголию и Баргужин – Тухум, то есть междуречье Баргузин – Селенга. К трем тысячам Хорчи были добавлены род чинос (волки) из племени ашиг (башиг), тукулусы, далангугы. Джалаир Балý командовал тысячей, впоследствии десятью тысячами (туменом) бойцов и штрафников, которые шли первыми в бой, увлекая за собой других.
Темниками передних туменов стали Субудэ, Джебе, Джелмэ, Шиги-Хутуху, Сорган-Шарá. Судя по имени, последний был светловолосым, можно сказать, блондином, он получил в награду от хана кочевья по Селенге, населявшиеся до этого меркитами.
Каган поименно назначил 88 нойонов – тысячников, командовавших 95 тысячами солдат. По данным Сайшияла, в списке тысячников числилось 9 джалаиров, 6 хунгиратов, 2 хонхотана, 5 онгутов, 4 ойрата, 4 кэрэита, 4 баруласа, 4 багарина (баарина), 4 басуда, 3 урянхайца, 3 кията (киданьца), 3 сулдуса, 3 мангута, 2 татара (татаба), 2 меркита, 2 оронара, 2 унжина, 1 нехус (нехур), 1 тайчиут, 1 тангут, 1 чжурчжень и так далее.
Перечень нойонов требует пристального внимания, потому что прямо пропорционально отражает «национальный» состав армии Чингисхана. Следовательно, в ней служили девять тысяч джалаиров, шесть тысяч хунгиратов, пять тысяч онгутов, по четыре тысячи ойратов, баруласов, басудов, кэрэитов, багаринов, по три тысячи урянхайцев, киданьцев, сулдусов, мангутов, по две тысячи хонхотанов, меркитов, оронаров, унжинов, одна тысяча нехуров, одна тысяча тангутов, одна тысяча чжурчженей и так далее. Кроме урянхайцев, тангутов и чжурчженей, все были монголоязычными.
Остальные представители разных племен и родов распоряжались по одной тысяче воинов. Родоплеменная принадлежность девятнадцати командиров остается неизвестной, так как в источниках не упоминается. Среди 88 нойонов были 4 главных предводителя Субудэ, Мухалэ, Джебэ и Джелме, которых хан называл своими аргамаками – скакунами, девять заслуженных маршалов «арсаланами» – львами.
Отдельные военачальники были близкими семье хана, входили в совет, в «мозговую» группу. Основу армии составляли «хребетные» монголы, то есть родственные и близкие ханскому роду номады. Это, прежде всего, были ашабагаты, джалаиры (залаиры), хунгираты (кунграты), нехуры, тайчиуты, ойраты и другие.
Большое внимание было уделено ханом центру, являвшемуся одновременно подразделением телохранителей – хэшэг. Центральный полк включал в свой состав личную охрану хана, состоявшую из отборных воинов хэшэгтó, во всей литературе они пишутся кешиктенами. Они были самыми выученными и ответственными бойцами, исполнителями наказаний и одновременно резервным отрядом. Слово «хэшэгто» произошло от монгольского «хэшэх» – смотреть за кем-либо, наблюдать, следить, охранять. Отдельные авторы называют группу гвардией, но это сути не меняет. Слово «гвардия» идет от английского guard – охрана.
Взятые на основе строгого отбора, хэшэгто служили по незыблемым порядкам. Их строго разделяли по выполняемой функции, дневная охрана называлась харуул (караул) от слова «хархá» – смотреть. Воины, называемые кебтеулами, являлись ответственными за ханский отдых и покой. Правильнее «хэбтуул» от «хэбтэх» – лежать. Кебтеулы отвечали за караул, военное и походное имущество, знамена, барабаны и прочее, за все, связанное с бытом, службой и личной жизнью великого хана. Ими командовали чербú от слова «шэрбэх» – стегать. Название должности трансформировалось в бурятском языке в имена Чойроб, Шойроп, Ширап, Чирип, Шарип, Шарап.
Хэшэгто происходили из знатных семей, отвечали собственной жизнью за семью великого хана и обладали особыми правами. После победы в войне с чжурчженями число избранных хэшэгто увеличили до 10 тысяч. Дети сотников и тысячников (полковников) автоматически зачислялись туда, а другие вакансии заполнялись наиболее подготовленными и крепкими воинами.
Закон Яс требовал: при составлении корпуса хэшэгто надлежит пополнять таковой сыновьями нойонов – темников, тысячников и сотников, а также сыновьями людей свободных, достойных при этом состоять при нас как по своим способностям, так и по выдающейся физической силе и крепости.
Сайшиял пишет, что в этом тумене служили Есундэ сын Джелме, Угэлэн младший брат Боорчу, Бухá младший брат Мухалэ, Алчидай младший брат Илухэя, Тодай из племени мангут, Чанай – оронар, Ахутай – хунгират, Архай – джалаир и другие. Корпус возглавил Ех (большой) Нехуриин сын Мунлика из племени джалаиров. В книге «Сокровенное сказание монголов» в переводе Козина он назван Еке Неурин. Множество искажений имен и названий сопровождают этот перевод так, что иногда думаешь, что речь идет об инопланетянах.
Все солдаты, так или иначе, исполняли обязанности охраны хана. Чтобы быть уверенным в том, что отряд будет верен прежде всего ему лично, а не своим родовым интересам, Чингисхан сводил в тумен выходцев из разных племен, кланов и родов. Группа, по сути, играла роль военной академии. Прошедшие службу в ней воины назначались командирами в туменах.
Привилегии за службу в ней компенсировались дополнительными обязанностями. Выдержка из устава хэшэгто представляет собой любопытный документ, пишет очевидец: «Командир свою смену караула должен отстоять ночью. За первую провинность гвардеец наказывается 30 ударами, за вторую — 70, за третью — 37 ударами и исключением из охраны». Наказание им назначал только сам каган.
Первое упоминание о ханской охране относится к 1203 году. В то время она насчитывала 70 человек, а ночная – 80. В 1206 г., когда Чингисхан взял в свои руки всю власть, гвардия возросла по численности до 800 человек, затем до одного тумена (10 000). Часть тумена численностью в тысячу стала личной охраной Чингисхана, которая находилась при нем неотступно и в мирное время.
Это была особая группа баторов. «Батор» от монгольского слова «бат» – твердый, во множественном числе – батáр. Тысячу храбрых бойцов так и звали. Это подразделение являлось резервом командного состава. Батый и Бату – искаженные имена сына Джучи, его следует называть либо Бат-хан на монгольский, либо Батá-хан – на бурятский манер.
Согласно закону Яс, рядовой батор стоял выше армейского тысячника (полковника), то есть был равным командиру тумена, десяти тысяч (генералу или темнику), а его стремянной – выше сотника. Каган сказал: «Пусть не чинятся и не рядятся, в возникших по этому поводу спорах с ними виновными будут линейные командиры».
В среде баторов воспитывались новые полководцы, выученные тактике и стратегии, прекрасно знающие общие планы и замыслы хана. Заслуживали они звание не просто так, а проявив чудеса храбрости на поле боя. О каждом из них ходили легенды. В критический момент отправленный ханом батор часто менял ход боя, взяв на себя руководство. Одно его прибытие воодушевляло потерявших силы и надежды бойцов.
Оптимальная структура вооруженных сил государств всего мира построена теперь по-монгольски. Их арбаты (десятки) превратились во взводы; араты (сотни) в роты (рати). Мянгаат (тысячи) – в полки; тумены (десятки тысяч) в дивизии (тьмы). Самая большая военная единица называлась «туг» (сто тысяч) и составлялась в редких случаях.
Кстати, московская улица Арбат обязана своим названием десятке монголов, живших неподалеку от Кремля и следивших за порядком. Улан-удэнский официоз переименовал отрезок улицы Ленина в Арбат, видимо, из-за подражательства и отсутствия фантазии.
Казацкие звания: темник, есаул и прочие имеют монгольское происхождение. Темник, командир тумена (тьмы), то есть десяти тысяч. «Есаул» идет от монгольских слов «засуул» и «засах» (бур. «заhахá» – налаживать, исправлять). Засуул был армейским исправником, следившим в мирное время за порядком в войсках, в бою он вел за собой, а отстающим придавал ускорение с помощью плетки или палки.
Титул «го-ван» Чингисхан присвоил Мухалэ, то есть назначил его вторым после себя командующим в империи. Больше никто не удостаивался этого звания. Главные темники (маршалы) командовали центром и крыльями, тремя большими группами, при этом каждое крыло достигало сотни тысяч. 100-тысячное войско было сформировано лишь однажды в империи для обхода Китая под началом Урянхадана. Двести тысяч шли в обход Хорезма во главе с Чингисханом.
В таблице представлены иерархия и структура армии Чингисхана.
Из таблицы видна четкая структура монгольского войска, простота и отсутствие бюрократизма в управлении. Советская армия была перегружена всяческими званиями: одни командиры, чинопочитание и похвальба старшинством. Например, генералы, адмиралы и капитаны трех – четырех рангов, полковники, подполковники и майоры, старшие, средние и младшие лейтенанты, аналогичный сержантский состав, «на закуску» к ним добавили прапорщика.
Порой было совершенно непонятно, кто и за что отвечает, а когда наставала необходимость, оказывалось, что не с кого спросить. Это объяснялось секретностью, но на самом деле результат получался иной. Это многообразие «размазывало» личную ответственность офицеров и вело к крайней неоперативности в критический момент. Кроме того, существует закономерность: при большом числе передатчиков информации, последняя искажается и теряется.
Множество командиров и начальников ничего кроме раздражения у народа не вызывало, к тому же безответственность офицеров стала причиной неуставных отношений в армии – «дедовщины» и «дембилизма». Это приняло характер бедствия, доведенные до отчаяния глумлением старослужащих молодые солдаты расстреливали обидчиков и пускались в бега с оружием в руках.
Старший солдат – ефрейтор в советской армии ни за что не отвечал, но в германской он котировался весьма высоко. Гитлер гордился тем, что служил ефрейтором в первую мировую. На флоте было иначе, старший матрос – боцман, позже мичман воспринимался почти на уровне капитана потому, что отвечал буквально за все на корабле.