«Надвигается катастрофа!» - говорят и пишут мне в социальных сетях. – «Что-то случится страшное, это затишье перед бурей! Надо срочно спасаться! Катастрофа уже совсем скоро!».
И это все звучит как-то странно для меня. Действительно, что такого страшного может произойти, что еще не произошло? Разве катастрофа, о которой так долго говорили все трудящиеся, еще не случилась? Разве все мы уже не едем в этом поезде, и разве этот поезд не в огне? А если произойдет вдруг такая катастрофа, о которой мы все не можем не думать, спастись от нее можно будет разве что в Новой Зеландии. И то вряд ли.
И вообще – по жанру и по стилю катастрофы в нашей стране обычно мало похожи на остросюжетный американский триллер или боевик, где события развиваются очень быстро, а главные герои действуют стремительно. Катастрофа у нас вряд ли будет похожа на авиакатастрофу, цунами или извержение вулкана. Наш жанр – это явно роуд-муви, дорожная драма, долгое и муторное путешествие на поезде, ведущем в общую деградацию по бесконечным просторам необъятной родины.
Поезд – вот главная метафора происходящего, образ, уже давным-давно придуманный Борисом Гребенщиковым, обязательный элемент всего современного российского хтонического кино-дискурса. Поезд обязательно присутствует и в сериалах – например, «Эпидемия» и «Выжившие», а также в сериале «Топи», снятом по сценарию Дмитрия Глуховского, и в его же книге «Пост», так мрачно предсказавшей все, ну просто все.
Какая катастрофа в этом поезде, в этих бесконечных, практически безлюдных и нескончаемо унылых пространствах может произойти? Она, собственно, либо уже произошла, и мы уже существуем в пост-апокалипсисе, либо происходит прямо сейчас – просто понять и почувствовать это пока сложновато, как в центре смерча. Но со временем ощущение катастрофы будет, так или иначе, все отчетливее – таков уж этот жанр, роуд-муви. Мы будем ехать и ехать на поезде, который будет все менее и менее приспособленным для езды, а пространство вокруг нас постепенно превратится в одни сплошные рельсы, прямо как в романе Чайны Мьевиля «Рельсоморье».
«Рельсоморье. Обширные пространства отравленной земли, покрытые сетью стальных рельсов и деревянных шпал. Колеи, соединяющие времена и страны, проложены во всех направлениях, куда ни глянь. Они уходят в вечность. Но с острова на остров ходят слухи, что где-то за горизонтом есть выход туда, где нет рельсов, туда, где находится Рай, преисполненный богатств…»
Поезду ведь надо куда-то ехать – вот он и будет постоянно стремиться к этому призрачному раю, которого, быть может, и не существует вовсе, но знать об этом пассажирам поезда, вообще-то, и не обязательно. Та немногая кучка знающих, вроде нас, вряд ли всех этих верящих в призрачный рай разубедит.
Можно ли вообще кому-то с этого поезда спастись, можно ли найти безопасное место, где с этого поезда можно будет сойти? Или, на совсем худой конец, прочитает кто-то те обрывочные записи на листках, которые мы с этого поезда бросаем в вечность? Встанет ли преградой поезду на пути бетонная стена, или он просто развалится на ходу, превратившись в диковинный и жуткий поезд-призрак? А может быть, сам машинист раньше просто заснет по пути, и поезд будет еще долго, по инерции, двигаться дальше, пока, наконец, совсем не обессилит и не остановится.