Где возникает та точка конфликта при столкновении архаичной и современной этики, которая способна потом разрастись до неимоверных человеческих страданий и лишений? Возникает она как раз на том самом вмешательстве в чужие дела – современная этика полагает его бестактным и бесцеремонным, а архаичная этика не видит в нем ничего плохого.
Люди архаики постоянно лезут в чужие дела, а люди современной этики постоянно этому отчаянно сопротивляются. Люди современности воспринимают такое вмешательство как агрессию, а люди архаики почитают за агрессию именно это их отчаянное сопротивление. В архаике чужие дела не считаются чужими, а в современности любое нарушение личных границ ощущается невероятно болезненным.
Вот она, та самая точка отсчета, альфа и омега всех наших бед. Именно поэтому в архаичной этике насилие фактически легализовано, а все усилия общества сосредоточены на том, чтобы обезопасить себя от агрессора. В современной этике человек сосредоточен на познании и развитии самого себя, для чего ему необходимо находиться в безопасности, а любое насильственное вмешательство в его жизнь эту безопасность нарушает. Презумпция агрессии противостоит требованию базовой безопасности, что уже в самой своей формулировке содержит конфликт.
Зачем человеку архаики нужны чужие дела? Потому что у него нет своих, вроде бы напрашивается ответ, но это не совсем верно. Их не просто нет. Он не хочет иметь свои собственные дела – для этого нужно заниматься собой, учиться, развиваться, созидать, а ему все это делать лень. Еще такому человеку может быть страшно, он может быть травмирован – когда-то в детстве он хотел чем-то таким заняться, а ему щелкнули по носу и сказали не высовываться.
Это самые распространенные причины, по которым люди отказываются заниматься своей собственной жизнью, но есть, конечно, и другие. Все они, в основном, связаны с ощущением безопасности, а для неразвитого самосознания самое безопасное – это быть в обществе, жить интересами этого общества, быть как все и ничем таким не выделяться. Получается замкнутый круг – человек не развивается и для безопасного существования примыкает к какому-то социальному коллективу, а этот коллектив, в свою очередь, не дает ему развиться как личности.
Любое такое поползновение коллектив воспринимает как бунт – «кто не с нами, тот против нас» - потому что коллектив воспринимает свое развитие как наращивание объема. Чем коллектив больше, тем он качественнее, а потеря члена коллектива его уменьшает, и коллектив теряет в качестве. Это можно сравнить, например, с тем, что один правитель развивает свою страну, улучшая в ней жизнь, а другой правитель развивает ее, присоединяя новые территории. Для первого качество означает количество, для второго – количество качество.
Пребывание в коллективе и жизнь исключительно его интересами искажает восприятие – для человека архаики все люди, чем-то похожие на него, воспринимаются как члены того самого архаичного коллектива. Это, в первую очередь, дети и другие близкие родственники, которых такой человек воспринимает как часть себя, и ему в голову не приходит, что у них может быть собственная жизнь.
Точнее, приходит, но эта жизнь человеком архаики тоже воспринимается как своя собственная. Так, например, возникают тещи, «живущие» в постели дочери и зятя, бабушки, проецирующие на внуков все свои страхи и тревоги, и другие персонажи из анекдотов. Какое такое нарушение границ? – как бы демонстрирует нам своим поведением человек. Ведь я же о тебе забочусь! Осторожное замечание на тему того, что в 60 лет, наверное, уже пришло время позаботиться о себе самом, такой человек, конечно, воспримет не как отстаивание ваших собственных личных границ, а как оскорбление.
Человек архаики как бы живет на первобытном базаре, постоянно что-то меняя – я тебе то, ты мне это. Я тебе шапку зимнюю и пирожки, а ты меня на выходных в Мегу отвезешь. Обмен этот, как вы догадываетесь, обычно не вполне равноценен – шапку бабуля из старого свитера за вечер под телевизор связала, а выходной у внука – на вес золота. Вариант навязать шапок, продать их и поехать в Мегу на такси не канает – важен не факт поездки, а возможность взять внука в собственность на целый день.
Я очень утрирую, конечно, но суть понятна – заниматься своими делами для человека архаики значит отказаться от этого постоянного сладостного взаимопроникновения. Перетекать друг в друга – их способ существования, а лишение их этого – экзистенциальная угроза.
Почему же в таком случае, спросите вы, они не перетекают друг в друга в своем кругу, а ищут для этих целей современных людей с самостоятельной жизнью? А вот в этом и лежит краеугольный камень насилия. Люди с самостоятельной жизнью интереснее, «вкуснее», чем такие же архаики, а «добывать» их просто – нужно лишь объявить их частью «стаи».
Вы задумывались, например, откуда взялись темы про «один народ»? А это и было такое объявление частью «стаи». Не захотели, решили жить самостоятельно – лишили «бабушку» свежей струи, «вкусной» жизни. А это и есть «напали первыми». «Бабушка» же сама не нападает – она только защищает «внучка» от страшного внешнего мира, и вы никогда не убедите ее в обратном.