Помните, наверное, знаменитый булгаковский Массолит, с главой которого «шайка Воланда» так жестоко расправляется в самом начале романа? Этот старинный «грибоедовский» особняк, под крышей которого «поспевает будущий автор “Дон Кихота", или “Фауста", или, черт меня побери, “Мертвых душ"!», эти дачи на Клязьме для руководства, о которых так мечтали рядовые члены организации. Этот роскошный ресторан, небывалые для обычных горожан жилищные условия, даже специально выстроенный премиальный дом, одну из квартир в котором разнесла Маргарита.
Все эти и другие блага и преференции, очевидно, и были ценой, за которую московские литераторы «продали душу» - то есть, согласились писать не то, что им хочется, а то, что от них требуют. И условия сделки они выполняют с рвением – чего стоит только ярость расправы с несчастным мастером. Понятно, что многое в этой ярости было от раздражения, которое мастер у них вызывал своим талантом и независимостью от системы. Но многое, конечно, и от страха не выполнить условия сделки и навсегда потерять эти самые блага, а то и кое-что побольше.
Это все понятно и лежит на поверхности – об этом, собственно, и вообще роман. Гораздо более интересным для нас, как для исследователей современной этики, является вопрос – а кому же эти люди свои души продали? Ведь появившийся в романе дьявол, которому традиционно подобные сделки приписывают, явно не имеет к этому никакого отношения. Более того – он это мероприятие совершенно очевидно не одобряет, до такой степени, что решает, вопреки своим привычкам, помочь обездоленным жертвам этих «продавцов души».
Эти «продавцы души», судя по всему, стали жертвой мошенников – они думали, что заключают сделку с дьяволом, а купились на посулы его не слишком умелых подражателей, «косплейщиков», как говорит молодежь. Искусственное зло этих «косплейщиков», хоть и способно приносить ощутимый вред, явно не имеет никакой дьявольской силы и могущества. Им бы очень хотелось, чтобы имело, и поэтому, творя насилие, они стремятся выглядеть особенно жестокими и безжалостными.
Но получается это плохо – ведь подлинная дьявольская сила как раз и заключается в том, что он может быть не только плохим, но и по мере необходимости творить и благо. А его подражатели этого не могут – потому что творить благо гораздо сложнее, чем зло. А для этого нужен и ум, и знания, и компетентность, и много что еще.
Настоящий дьявол не может быть глупым и воспринимать реальность только через призму созданной им же самим иллюзии – он прекрасно понимает, что из себя представляет реальный мир и как именно с ним нужно иметь дела. И абы какие души – незрелые, инфантильные, закомплексованные, поверхностные – он не покупает, дьяволу нужны только отборные души благородных, смелых, честных людей, способных и на любовь, и на милосердие.
И предлагает дьявол взамен такой души отнюдь не посиделки в ресторанчике, роскошные квартиры и даже не дворец в Геленджике. И если вы продали душу, а взамен никакого спасающего человечество проекта вы не создаете, не получаете никакого впечатляющего людей таланта и способности творить, не обретаете истинной и прекрасной любви, и ничего такого даже близко нет, вы явно имели дело не с дьяволом, а лишь с его подражателями-мошенниками.
Вы можете сколько угодно убеждать себя, что продали душу не напрасно, и что цена ее была высока, но ничего, кроме заплесневелых стен никому не нужного дворца, от этой сделки в конце концов не останется. Лишенный и души, и всего, что можно было взамен получить, вы сидите, как несчастный Иван Бездомный, в комнате с белыми стенами и смотрите в одну точку. «Шизофрения, как и было сказано».