Государственная дума, пленарное заседание, 17 июня 2025-го. Режиссер и общественный деятель Никита Михалков выходит к трибуне и задает всего один вопрос, который волнует миллионы.
Его речь — это не политическая программа и не критика. Это попытка найти тот самый стержень, который когда-то был, потом истончился — и который сегодня нужен как никогда.
Память о войне как первая скрепа
Михалков начинает с исторического экскурса — не для ностальгии, а чтобы понять механизм. Как работало объединение раньше? Что скрепляло миллионы людей в единый народ?
Он говорит о Великой Отечественной: "Потом приходит война, которая горем гигантским объединяет людей. И тех, кто воюет, и тех, кто находится в оккупации, идет в партизаны, и тех, кто стоят у станков... Эти похоронки, которые объединяли людей, семьи, оставшиеся без отца, брата, сына. А потом общая победа. И опять вместе. И опять общая радость".
Режиссер вспоминает, как после войны страна десятилетиями жила этой памятью: "Аукалась страна войной. Это было время победителей. Это было время тех людей, которые памятью своей были объединены горем и победой".
Генсек Брежнев, посещая завод и разговаривая с токарем, мог найти общий язык через простой вопрос: "Где воевал?" И этого было достаточно. Война создала единый код, понятный всем — от рабочего до руководителя страны.
Но это поколение стало уходить. И вместе с ним начала блекнуть та сила, которая держала людей вместе.
От Целины до металлолома
Когда фронтовики стали уходить, страна искала новые способы объединения. Михалков напоминает, как это работало: "Что делает партия, правительство? Нужно общее дело. Что делает? Целина. Фильмы, песни, целинники, БАМовцы, поезда, самолеты, телевидение — все работает на это. Общее дело".
Это были большие проекты, которые захватывали воображение. Но работало и малое: "В школах пятый Б соревновался с пятым А, собирал макулатуру... Металлолом... Это создавалось общее ощущение жизни людей, детей, занимающихся одним делом".
Режиссер подчеркивает: "Я сейчас не говорю, что это панацея... Я говорю о принципе. О принципе".
Принцип простой: людей объединяет не приказ, а ощущение, что ты делаешь что-то важное вместе с миллионами других. Что твой вклад — пусть крошечный — часть большого общего дела. Потом этого не стало. "Энтузиазм — продукт скоропортящийся", отмечает Никита Сергеевич. Лозунги стали банальными, появились анекдоты на кухнях, ирония. Механизм сломался.
Разноголосица
Михалков переходит к главному вопросу: что может объединить людей сейчас, в 2025 году?
Он перебирает варианты. Культура? Показывает примеры современного искусства и задает вопрос: "Может быть, эту объединительную роль может сыграть культура? А как вот это может объединить?"
Снова вопрос: "Может быть, могут политики объединить народ? Как? Когда мы имеем разные партии, у которых разные программы, и порой они резко не совпадают друг с другом".
Он не критикует — он констатирует: в обществе существует разноголосица. Множество взглядов, ценностей и представлений о будущем. Но может ли это множество стать единством? И если нет, что может стать той самой точкой сборки?
"Аукаться Евангелием"
Михалков дает возможный ответ, который для многих может показаться неожиданным: "И вот когда в обществе существует такая разноголосица, такая разнонаправленность, такое разномыслие, объединить народ может только вера".
Он приводит пример из прошлого — простой, но пронзительный:
"Если представить себе, что какой-то кучер вез куда-то Антона Павловича Чехова, и довезя его до места, попросил большую цену, чем положено. Ведь не говорил же ему Антон Павлович: ты дурак, знаешь, кого везешь? Нет. Он бы ему сказал: брат, побойся Бога, креста на тебе нет. И тот понимал, о чем идет разговор. Было все понятно. И простой кучер, и великий писатель, они аукались Евангелием. Они аукались единым представлением о добре и зле".
"Аукались" — это ключевое слово. Не навязывали, не проповедовали — аукались. У них был общий язык, общий код, который позволял понимать друг друга мгновенно.
Режиссер проводит параллель с исламом: "Чем силен ислам? Ведь мы же понимаем, что не каждый человек, который исповедует ислам, знает, что такое Омар Хайям или Авиценна или Улугбек. Нет. Но они знают, что такое Коран. Они аукаются Кораном и объединяются они именно вокруг Корана".
Это не противопоставление религий — это пример силы единой духовной основы. Когда есть общий текст, общие ценности, общее представление о правильном и неправильном — люди могут быть разными, но они понимают друг друга.
Как подчеркивает режиссер, эта основа может работать только тогда, когда нация перестает ее стыдиться. Вспоминает, как мало внимания уделяется православным традициям в сравнении с другими, и видит в этом "стыдливое ощущение неловкости перед кем-то от того, что мы скажем, что мы верующие люди, православные, что это наша страна".
Вопрос о главном
Михалков завершает блок мощным напоминанием. Он вспоминает обращение Сталина в июне 1941-го:
"Неужели нам нужно дойти до той точки, как в 1941 году, когда, обращаясь к народу, Сталин сказал не только 'товарищи, граждане' — он еще обратился, как обращается священник к своей пастве во время проповеди: 'Братья и сестры'".
В момент смертельной опасности власть обратилась к самому древнему, самому глубокому пласту — к вере. Потому что именно она могла объединить всех: рабочих и интеллигенцию, русских и представителей других народов.
Никита Сергеевич не дает готовых рецептов. Он ставит вопрос — болезненный, важный, своевременный.
Чем сегодня "аукаются" люди в России? Что может стать тем общим языком, который позволит миллионам разных людей чувствовать себя единым народом?
Его размышления о вере — попытка найти тот самый стержень, который когда-то держал страну и который, возможно, нужен снова. Не как догма, а как общее пространство ценностей, где у всех есть понятие о добре и зле, о правильном и неправильном.
Еще больше новостей в телеграм-канале РИА Новости >>