Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 197 часть 3
Охапка черёмухи вскружила голову Августине Давыдовне. Воспоминания нахлынули на неё, и она не могла им сопротивляться. Она вспомнила, как её будущий муж через пару дней, как они познакомились, подарил ей точно такую же охапку черёмухи и покорил её сердце. С тех пор оно бьётся с ним в унисон.
Августина Давыдовна шла в кабинет биологии и продолжала напевать: «В ту пору майскую-у неслышной поступью-у,
Дурманом-веткою-у, да белой ро-о-оссыпью-у,
Светла, как вешний са-а-ад, как даль заречная-а,
Пришла любовь моя-а, печаль сердечная-а*…»
Ребята из восьмого «А» следовали за ней и не могли понять, что с их классным руководителем происходит?
Юра Щипачёв вполголоса проговорил:
— У Августы крышу, что ли, снесло от черёмухи?
Тарас Приходько предположил:
— Похоже, она от её аромата угорела.
Мамкина Лена возразила:
— Не-а! Скорее всего, ей розы надоели. У них же в теплице, говорят, круглый год розы цветут. Видимо, ей черёмухи для полного счастья не доставало.
— Так в чём проблема? Можно же черёмуху посадить, она же не в квартире живёт, а в своём доме, — высказал своё мнение Щипачёв.
— Так у них же весь огород в теплицах, там для черёмухи места нет, — сказала Лена Ширяева.
— А ты откуда знаешь? — переспросил её Юра с хитринкой в глазах.
— Была как-то на дне рождения её сына Тимохи, — пояснила она.
— Ого-о! Как это тебя к нему позвали?
— Позвали и всё. Что тут такого? — Ширяева посмотрела на Щипачёва, но без очков лицо его расплывалось, как в тумане. — Я не одна там была. Иришку Майорову он тоже приглашал, но она не пошла, и вместо неё там была её мама.
— Вот это номер! — глаза Щипачёва стали ещё больше от удивления, и не у него одного.
Приходько воскликнул:
— Так вот пригласишь на именины Майорову, а притащится её мамаша и испортит всем настроение своими нравоучениями. — Он взглянул на Ширяеву и поблагодарил: — Спасибо, Ленчик, что предупредила! А то у меня день рождения в конце июня, вот был бы сюрприз, так сюрприз!
— Наверное, зря я вам про это рассказала. Иришка ведь не виновата, что у неё мама такая, — в раздумьях проговорила Ширяева, уже сожалея о том, что проболталась.
— Она-то, конечно, не виновата, но и я не виноват в том, что у неё мамаша такая. Я её терпеть не могу — это не женщина, а исчадье ада… — Он сделал паузу и кивнув в сторону кабинета биологии, из которого выходила мама Майоровой с пустым ведром в руке, прошептал: — Легка на помине… Ну всё, надолго запомнится нам последний звонок.
— Запомнится, если живы будем, — с сарказмом уточнил Юра и нарочито громко поздоровался с Майоровой: — Здра-а-сте!
— Не здрасте, а здравствуйте! Что же ты, Щипачёв, восьмой класс оканчиваешь, а здороваться по-человечески не научился, — отчитала она его и всучила ему ведро. — За водой сходи, а то черёмуху поставить некуда.
Юра нехотя пошёл за водой.
— Здра-а-сте-е! — поздоровались остальные ребята с мамой одноклассницы.
— Здравствуйте! — проговорила Агриппина Феоктистовна и зыркнула на ребят так, что они вытянулись по струнке. — Когда же вы научитесь вместо «здрасте» говорить «здравствуйте»? Вы ведь не в деревне живёте, а в районном центре. — Дети молчали. Она продолжила читать им нотации: —Что же вы все с черёмухой заявились? Хоть бы кто-нибудь с букетом тюльпанов или нарциссов пришёл.
Приходько на это заметил:
— А Августина Давыдовна черёмуху обожает!
— Черёмуха — черёмухой, а тюльпаны с нарциссами посолиднее были бы, — с важным видом заявила Майорова. Она поправила шпильки в причёске и переваливаясь с ноги на ногу, вернулась в класс. Ребята переглянулись и сникли.
— Припёрлась, а зачем спрашивается? Кто ей рад? — вполголоса проворчал Тарас.
— Так она же председатель родительского комитета! — напомнила ему Мамкина.
— Видали мы таких председателей в гробу́ и в белых тапочках…
— Да тише ты! — попросила его Ширяева, в глазах её был испуг. — Если услышит, то нам не сдоброва́ть.
— А что она нам сделает? Это же школа, а не концлагерь! Не трусь, Ленчик! — подбодрил он её, и они вошли в класс.
Августина Давыдовна стояла у окна и тихонько напевала всё ту же песню:
— Пришла, прихлынула-а и встала гордая-а
Над пересудами-и, недогово-о-рками-и.
Ему навстречу я летела птицею-у,
Крута тропиночка-а — не оступиться бы-ы…
Пела она её так душевно, что дети в классе притихли и слушали, не отводя от неё глаз.
Агриппина Феоктистовна прервала её пение, словами:
— Вот-вот, именно, тропиночка крута — не оступитесь!
— Вы о чём? — переспросила её учительница, нахмурив брови.
— О том: не к лицу преподавателю распевать песни перед учениками, да ещё и про любовь. Понимаю, если бы про крейсер Аврору и про комсомол и весну. Им экзамены предстоит сдавать, а вы им песни про любовь…
Ирине Майоровой стало стыдно за мать. Она не сдержалась и окликнула её:
— Мама-а!
— Мама я дома, а тут я председатель родительского комитета! И не мамкай… — прикрикнула на дочь Агриппина Феоктистовна.
Августина Давыдовна с сочувствием посмотрела на свою ученицу и подумала: «Досталась же тебе «мамочка». Врагу такую не пожелаешь…Правильно, что в девятый не пойдёшь. Бежать тебе надо из дома. Бежать, пока она тебя не сломала».
Прозвенел звонок на урок. Все облегчённо вздохнули, надеясь, что на этом мама Майоровой успокоится, но вскоре они поняли, что ошиблись.
Пояснение:
Слова из песни: «Цветёт черёмуха к похолоданию» * Татьяны Коршиловой
© 06.02.2023 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 197 часть 4 Последний звонок в 8 «А» будет опубликовано 8 февраля 2023 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава ↓