Когда я ходила в школу, перечить учителю и в голову не могло прийти. У нас были отличные учителя. Про свою первую учительницу я писала здесь. Я её обожала и до сих пор вспоминаю, как педагогический эталон.
В средней школе учителей больше, но и тут повезло. Хотя физичку и её уроки вспоминаю с содроганием.
Но в один год везение закончилось и нам, вместо Тамарочки свет наших очей Станиславовны, которая вела русский и литературу дали другую учительницу. Моя память благосклонно стерла ее имя и отчество, но фамилию помню - Хабарова. Мы её переиначили в Хабалову, это больше ей соответствовало.
Каждый урок был для нас неимоверной пыткой. Мы не были готовы, что нас будут чморить постоянно.
Нет, она не оскорбляла напрямую, она проводила аллегории. Вроде и не о нас - не придраться, но смысл сводился к тому, что мы, наши родители, Тамарочка свет наших очей Станиславовна, наш классный руководитель, все были смешаны с грязью. Мы сидели и обтекали.
Стресс был такой, что мы стали допускать грубые ошибки в элементарном. Те же, кто и до этого знаниями не блистали, готовы были удавиться в туалете, только бы не идти к ней на урок.
На уроках мы только и делали, что писали проверочные работы и слушали, какой прекрасный она педагог, как она работала с детьми влиятельных людей и каких успехов достигли её выпускники. Не чета нам, неучам. Да и что от нас ожидать, если мы дети своих родителей и учили-то нас не пойми кто.
Мы молчали, парниковые дети, нам до этого не приходилось встречаться с таким абьюзом.
На переменах мы обсуждали, что же делать дальше. Успеваемость по предмету была хуже некуда. Родители нас ругали, а мы жаловались классному руководителю. Сначала классная считала, что мы просто не хотим принимать Хабалову. Уверяла, что привыкнем и притрёмся.
Но наступил предел. Димка Александров не смог больше молчать и в очередной монолог русички о нашей ущербности и своей педагогической значимости в жизни уважаемых людей, сказал:
- А для чего нам эта информация? Как оскорбление нас и наших родителей относится к литературе?
- Ах, ты хам какой! Вот поглядите на него, выискался тут! Ты сперва научись грамотно мысли излагать, а потом уж говори. А то как хамить - вырос, а как сочинение написать - так два слова связать не в силах, словно ребёнок малый. Сразу видно, что очередной Митрофанушка... Ты хоть знаешь кто это? Название? Автор? - И не давая вставить слово, продолжила. - Да о чём это я? Откуда тебе знать.
Говорила она это абсолютно спокойно, обыденно, не повышая голос.
- Да откуда же нам знать? Мы же только диктанты и сочинения пишем, да слушаем про людей, не имеющих отношения к предмету! - вставил своё слово Андрей Сычёв.
Мы смотрели на ребят с восхищением - наши герои!
- Понятно! Урок решили сорвать! Ничего не выйдет! Открыли тетради и пишем сочинение на тему... (Не помню тему, но что-то сложное).
- О, ну да! Давно же не было! Со вчерашнего дня соскучились.
На нас написали докладную. Долго и нудно разбирали наше недостойное поведение. Говорили, что вот от нашего класса такого точно не ожидали. И прочее, прочее, прочее...
С одной стороны, был стыд - ругают же, а с другой - непонимание: почему нас не хотят услышать.
Но на самом деле - поняли и после каникул радости не было предела, когда нас вернули Тамарочке свет наших очей Станиславовне.
Тогда все разговоры об этом купировались и мы в принципе не знали что к чему. Да и не особо рефлексировали - наша русичка с нами - все в порядке, двигаемся дальше.
Только спустя 11 лет я узнала версию этих событий от Хабаловой.
Рассказала мне коллега, которая с ней тогда дружила, когда узнала, что я окончила школу, в которой её подруга проработала только четверть.
Мне поведали, что в нашей школе были страшные поборы, учителя ничему не учили, только своих учеников на репетиторство подсаживали. И прочую шаблонную ересь. А вот она пришла, такая светлая и бескорыстная, как Данко вести детей к знаниям, пошла против поборов - вот поэтому её, такую хорошую, нехорошие коллеги и сожрали, из школы выдавили.
Слушала я это и только диву давалась. Словно в параллельной реальности побывала.
Автор Леокадия Малышок