(2002)
Наша программа «Мужской Bazar” на Пятом канале вышла положенные восемь раз, но денег нам принесла ровно ноль.
Схема, на которую мы подписались - контент в обмен на рекламное время, которое предполагалось продавать и обогащаться, - не сработала. Наш директор Костя Мухин не смог продать ни одной секунды. Он старался. Но по ходу дела выяснилось, что в момент звонка потенциальному рекламодателю на него нападает неопознанная болезнь. С каждой секундой разговора речь его становилась тише и бессвязней, мысль ускользала, посыл отсутствовал.
Дело, вероятно, было не только в этом. Скорее всего весь потенциальный рынок был охвачен опытными акулами. Они сидели на нем плотно и с прицелом на несколько лет вперед. Вероятность найти какого-то неофита была близка к нулю. И мы в эту вероятность естественно вписались.
В итоге контракт с каналом из потенциально выгодного превратился в серьезную обузу. Ресурсов на съемки у нас становилось все меньше. Все устали и злились. Но условия договора следовало выполнять. Как-то дотянув до финала, мы стали думать, что делать дальше. Из плюсов у нас образовался один - более-менее сколоченная команда, каждый участник которого не то чтобы мог положиться на остальных, но знал слабые стороны всех участников. А это уже немало.
Проект подвернулся с неожиданной стороны. И сначала казался абсолютно невероятным. С другой стороны, именно с такими невероятными проектами мы и работали, нарушая все существующие законы.
Еще в театральном я близко сошелся с актером курса Томашевского Костей Смирновым. Помимо лицедейства Костя занимался музыкой и был участником популярной тогда в андеграунде индастриал группы Toxic Waste. Я признал в нем музыканта еще в момент его поступления в институт. Будучи режиссерами старшего курса мы приходили смотреть на вступительные экзамены. Это было одно из самых популярных сезонных занятий. Круче любого "Открытого микрофона" или "Стэндап Баттла".
В течение обучения мы как-то сблизились со Смирновым, в основном на почве его занятий музыкой. Он вместе со своим братом был одним из немногих обладателей профессионального сэмплера Akai, приобретенного где-то не самым честным путем. Сэмплер был такой диковинкой, что я был готов ехать в Костин квартиру через весь город, лишь бы посмотреть, как эта штука работает.
Естественно, наши сходки сопровождались рассуждениями о театре. В итоге они вылились в то, что я пригласил его играть в моем преддипломном моно-спектакле "Контрабас". Кстати, мы были первые, кто поставил эту пьесу в России. И еще, тоже наверное кстати, мы смогли в этом спектакле предвосхитить новаторский для России театр Гришковца. Возможно, об этом стоит написать подробнее, но сделаю я это в другой раз.
После института наши с Костей встречи носили спонтанный характер и в основном были связаны с его разной степени безумства идеями как быстро заработать много денег. Одна из самых шикарных заключалась в следующем. В то время в петербургском БКЗ анонсировались беспрецедентные гастроли Филиппа Киркорова длиной в месяц. Ни один артист России ни до ни после не мог себе такого позволить.
Костя приехал ко мне в невероятном возбуждении и изложил свой план. Нам следовало наити где-то конченого наркомана, в течение какого-то времени снабжать его деньгами на еду и лекарства. Потом купить ему билет на концерт и пистолет. Естественно для того, чтобы наркоман убил Киркорова.
По костиному плану в день убийства на концерт должна была пойти наша съемочная группа, которая запечатлеет момент убийства и после продаст его всем каналам за бешеные деньги.
Костя был уверен, что план его гениален и продуман во всех деталях.
Придя в себя от изумления, я задал Косте ряд вопросов:
1. Как наркоман пронесет пистолет через охрану?
2. Как мы пронесем через охрану съемочную технику?
3. Как можно быть уверенными, что наркоман проберется на сцену, попадет в артиста и в вообще справится с оружием?
4. Какова вероятность того, что только мы одни снимем этот момент?
5. Какова вероятность того, что при продаже материалов нас не заметут как соучастников?
6. И, наконец, главное - этично ли для обогащения убивать? Пусть даже Киркорова?
Костя озадачился. Если на первые паять вопросов он как-то еще рассчитывал наити ответ. Про последний он отчего-то вообще не подумал.
На этом данная идея была признана несостоятельной.
Однако, Костя продолжал генерировать. И однажды принес очередной фантазм. Он предложил снять программу "Борцовский клуб", в которой музыканты выяснили бы, кто на самом деле круче не через музыку, а на боксерском ринге.
Сначала я по инерции воспринял его идею, как новый бред. Но очень быстро сообразил, что как раз здесь свойственная Костиному разуму беспредельщина и правда может сработать.
Дело оставалось за малым - дожать идею, придумать формат, описание, сценарий и прочие мелочи. И найти первых участников шоу.
Так как хорошая идея всегда работает сама на себя, все детали призадумывались невероятно быстро и цеплялись одна за другую. Вкратце было решено следующее:
Проводить программу в виде живого события, которое и будет фиксироваться на несколько камер для последующего монтажа.
Делать три раунда между музыкантами. И два - среди болельщиков группы.
Общий посыл программы был такой: в наше время уже ничего невозможно доказать музыкой. Все относительно, на вкус и цвет товарищей нет. Но зато настоящие мужики могут доказать кто круче на кулаках.
Также по замыслу победившая на ринге команда имела возможность в конце программы спеть несколько песен.
В общем по всем критериям намечалось шоу скандальное, яркое и с большими возможностями.
С первым гостем определились быстро. Я в очередной раз поэксплуатировал недавнее сотрудничество со Шнуровым. Он тут же согласился.
В качестве соперников решили взять артистов из противоположного - попсового - лагеря. Нашли контакт "Отпетых мошенников", которые сначала отказались от этого бреда. Но когда узнали, что противник намечается в лице "Ленинграда", мигом смекнул возможные дивиденды от такой рекламы. И ответили да.
Противники записали вызовы в адрес друг друга. А мы приступили к подготовке этого эпохального шоу...