С закрытием клуба «Платформа», точнее с одним случаем почти сразу после него, у меня связаны особые воспоминания. Сейчас они кажутся комичными, нелепыми с перебором. Но тогда было даже страшновато.
В те годы вся клубная тусовка с удовольствием читала узкопрофильный журнал для своих «999». Название он получил по количеству экземпляров каждого тиража. Придумал его и делал почти единолично, лишь при поддержке маленького круга друзей, журналист Ильяс Васипов. К сожалению, несколько лет назад Ильяс скончался.
Журнал был весёлый, изобретательный, давал слова героям клубной сцены, инициировал всякие забавные акции. А принцип ограничения тиража часто приводил к тому, что за номером буквально охотились. Тем более, что распространялся он принципиально бесплатно.
Так как Ильяс и его коллеги были вхожи в тусовку и чувствовали себя своими в любом культурном заведении и дружили со всеми музыкантами, «девятки» были полны инсайдов разной степени погружения. Часть этих инсайдов поставляли сами участники процесса, потому что издание охотно предоставляло на своих страницах слово самим фигурантам. Автором мог быть любой, кто представлял интерес для журнала
Естественно, когда закрылась «Платформа», Ильяс, частый наш гость, предложил мне написать на эту тему статью. И не ограничил меня ни в теме, ни в стиле, ни в объёме. И так как у меня наболело все то, о чем можно прочесть в моем канале в нескольких предыдущих постах, я не стал сдерживаться.
И выложил всю правду-матку о последнем периоде клуба, связанным в основном с бездарным и вороватым директором, его ставленниками на должностях и акционерами, которые в упор не хотели замечать творящийся у них под носом беспредел.
Написал и выдохнул по всем законам психотерапии. После чего, естественно забыл о написанном и ушёл с головой в текущие дела. Надо было искать новую работу. «999» со статьей традиционно расползлись по узкому кругу лиц, которые в целом и так были в курсе ситуации.
Через неделю после выхода номера в свет, я столкнулся перед необходимостью забрать из закрытой и опечатанной «Платформы» пианино, которое нам любезно предоставил в бессрочное пользование композитор и музыкант Паша Канторов. Клуб закрылся, инструмент следовало вернуть владельцу.
Мне не очень хотелось звонить своим бывшим работодателям, уж слишком болезненным было расставание с любимым местом. Но тут это было необходимо. К моему удивлению, со мной поговорили достаточно дружелюбно и пригласили в офис решить все вопросы с оставшимся в клубе оборудованием и личными вещами.
Ни о чем не подозревая, я приехал в офис акционеров. Не смутило меня и то обстоятельство, что у входа в кабинет дежурил, ехидно улыбаясь, бывший охранник "Платформы", неприятный тип, с которым у меня все время были конфликты в клубе и которого взял под свое крыло директор.
Я вошел в кабинет и увидел в сборе всех владельцев клуба, а их оказалось около десяти человек. Это было первым моим открытием. Вторым открытием стал лежащий на их столе последние номер "девяток", развернутый как раз на моей статье. Не знаю, каким образом издание попало к ним в руки, но это случилось. Акционеры тут же агрессивно начали меня "прессовать", предъявляя претензии по поводу написанного мной. Они не хотели вдаваться в подробности и нюансы, их бесил сам факт того, что оказывается существует еще какая-то точка зрения на их бизнес. Я помню это странное ощущение, когда просыпается ужас вперемешку с азартом и желанием доказать им, что я написал правду.
Но доказать я нес певал ровным счетом ничего. Они воспользовались свои большинством действовали таким образом, что как только один из них уставал орать и брал дыхание, тут же без остановки подключался следующий. У меня технически просто не было возможности даже вставить слово. В итоге диалог, если так можно назвать эту беседу, пришел к тому, что меня было решено тут же вывести в лес и закопать. ПО их словам, именно для этого в полной боевой готовности дежурил у входа тот самый охранник.
Честное слово, я был уверен, что девяностые прошли. Но, похоже, их настолько разозлила статья, что они были готовы вспомнить молодость. Я не хочу сказать, что у них уже был подобный опыт. Скорее всего, они просто насмотрелись соответствующих фильмов и хотели взять меня на испуг. Очень странно, но испуга я в тот момент не чувствовал, только злость на то, что мне не дали высказаться.
Видимо, они поняли, что желаемого эффекта не достигли, поэтому перешли к конструктиву. И этот конструктив меня, если честно, развеселил своей абсурдностью. Они потребовали от меня написать опровержение в том же журнале. Это было очень смешно, потому что все понимали, насколько мал тираж издания. И сами же они говорили, что не принимают "999" всерьез, но сам факт статьи их выбешивает.
На том и порешили. Я написал вторую статью. Если честно, по сути она была точно такая же. Я описал ровно те же злоупотребления на местах и общее состояние неадекватности их директора. Правда, извинился, за ряд грубых выражений, которые сгоряча использовал в исходном тексте. Иными словами, исправить форму, но лишь удвоил содержание.
Следующая встреча прошла на нейтральной территории. Акционеры прибыли в урезанном составе. Как ни странно, вторая статья формально их удовлетворила. Мы разошлись мирно и больше уже не пересекались. Пианино я забрал. А из этой истории вынес веру в силу печатного слова. Даже если слово это сказано в безбашенном и веселом издании для своих.