Юля проснулась резко, словно её по голове обухом ударили. Вздрогнув, она широко распахнула глаза, уставившись на потолок палатки. Сердце бешено стучало, грозясь проломить рёбра и выпрыгнуть из груди, но, как только она проснулась, сразу начало замедлять свой темп.
Сон остался неясным нагромождением каких-то несвязных образов, которые, с пробуждением, начали пропадать из сознания почти сразу. Девушка поморщилась и перевернулась на другой бок, поуютнее устраиваясь в своём спальнике, благо, что в палатке ночевала она одна.
Они выбрались в лес небольшой компанией. Юля пошла в этот поход только потому, что подруга её закадычная Лена Егорова, давно уже хотела её с кем-нибудь познакомить. Вот и потащила с собой на встречу с тремя парнями, заядлыми туристами. Познакомившись с ними, девушка убедилась в их абсолютной безопасности для неё, да и Лена общалась с ними уже достаточно давно. Игорь, Дима и Леонид казались надёжными, да и в походе себя проявляли на все сто процентов, окружив девушек вниманием и помогая при каждом удобном случае. Юля, которая привыкла всё вечно тащить на себе и на себя же рассчитывать, была неожиданно и приятно удивлена таким отношением от, по сути, совершенно посторонних людей. Лена явно флиртовала с Игорем, хотя для Юли они были все на одно лицо, и только разве что ростом отличались.
Это у неё было с детства. Она приноровилась различать людей по одежде, по манере речи и иным отличительным чертам, но в большинстве случаев все они сливались в серую, однородную массу, выделяясь из неё очень редко.
Эту странную свою особенность Юля даже родителям никогда не озвучивала. Почему-то знала - не поймут, а то и вовсе сдадут врачам, и ничем хорошим это не закончиться.
Сама Юля была девушкой симпатичной, училась прилежно, но каких-то особых предпочтений и целей в жизни не имела. Она чувствовала, что ей чего-то не хватает, но чего именно понять никак не могла. Словно когда-то из неё вырвали какой-то важный кусок, и заставили забыть её об этом. Она пробовала заниматься всякими разными хобби, но быстро их забрасывала. Слуха не было, поэтому гитара быстро отправилась на антресоли, такая же участь постигла и спицы с мотками пряжи, да и все остальные мелкие увлечения.
А с восемнадцати лет её и вовсе начали преследовать странные сны. Мутные и неясные, они оставляли после себя страх и липкие образы непонятных существ, которые застывали в памяти уродливыми фигурами и долго исчезали.
Единственной отрадой для неё оставались вот такие вылазки с палатками в лес. Тогда сны почти оставляли её в покое, она высыпались, да и само нахождение на природе действовало на неё благоприятно. Она ощущала, что почти обрела тот самый кусок себя, который был утрачен, но как вернуть его окончательно, она так и не могла понять.
Было серое, светлое утро. В палатке было светло и Юля, зевнув, выбралась из неё, даже не взглянув на время. Судя по всему, было ранее утро, и среди деревьев стыла светлая дымка. Юля вдохнула свежий, лесной воздух полной грудью, прислушиваясь к лёгкому ветерку, который шуршал листьями. Остановились они на небольшой лесной поляне, окружённой густыми зарослями вербы и деревьев, где-то недалеко, примерно в трёх километрах была старая деревенька в четыре дома, в которой жило три семьи. В деревеньку они не стали заходить, а сразу направились в сторону стоянки, ребята сказали, что останавливаются там часто, и местные совсем им не мешают.
Юля потянулась, после чего натянула на узкие плечи старую камуфляжную куртку и решила развести костёр, но дров рядом с кострищем не обнаружила и отправилась на поиски сухих веток.
Под ногами была смесь из старых листьев, тонких, ломких веточек, травы и шишек. Она продралась сквозь вербные заросли, вернее воспользовалась проходом, который они расчистили накануне, но за ночь ветки почти все вернулись в прежнее расстояние. Они, почему-то, напомнили ей пальцы рук, которые тянулись друг к другу, что бы соединится в подобии объятия. Юля тряхнула головой, выгоняя из головы странные мысли и отправилась на поиски, хотя, скорее, это напоминало простую прогулку. Благодаря лесу и свежему воздуху, в голове её было восхитительно пусто, и брела она совершенно бездумно.
Ноги словно сами вынесли её к деревенской околице, она даже не заметила, как прошла по едва заметной тропинке, петляющей среди деревьев.
Юля остановилась, рассматривая дома. В рассветной дымке они казались словно кем-то нарисованными - потемневшие от времени брёвна стен, покосившиеся от старости окна, с поблескивающими стеклами и по низу заколоченные такими же тёмными досками. Юля даже удивилась - кому придёт в голову заколачивать окна снизу, это что, вместо занавесок?
Огород перед домом был совсем заросшим, но тут и там в высокой траве виднелись протоптанные тропинки. Девушка пожала плечами и решила исследовать деревню, тем более над крышей соседнего, за первым, дома, виднелся сизый дымок. В тёмных окнах первого дома мелькнул едва различимый силуэт, но Юля не обратила на него внимания.
***
- Девочка, ты что тут? - Юля как раз вышла на единственное подобие улицы, и рассматривала оставшиеся три дома, которые словно были на отшибе от первого. От одного из них к ней спешила невысокая, сухая бабушка в цветастом платке. Юля с удивлением поняла, что черты её лица очень ясно и чётко видно, прямо до каждой морщинки разглядеть можно.
- Я... немного заблудилась. - Проговорила девушка, чувствуя себя так, словно что-то нарушила. Старушка всплеснула сухими, тонкими руками, и Юля сама не поняла, как оказалась на уютной веранде, в окружении старых икон, котов и с кружкой горячего чая в руках. Старушка суетилась вокруг, и Юля не понимала, почему ей это напоминает какой-то водоворот, в который её неминуемо затягивает, а она сама барахтается и пытается выбраться из этого ощущения.
- Как же ты так заблудилась, доченька? - Старушка на миг замерла, и девушка словно очнулась, оглядываясь. Сидела она на каком-то старом стуле, который жалобно всхлипывал под её весом. На стенах висели пучки трав, какие-то картины, но они были настолько закопченные, что невозможно было понять, что на них изображено. Вдоль стен на столах, стояли в изобилии всякие склянки и банки, какие-то были наполнены, а иные и нет. Вся обстановка словно сдавила, сжала Юлю в своих вонючих объятиях и девушка закашлялась.
- Но хорошо, что ты здесь. Я стала очень старой, мои кости уже не так крепки, как раньше, мои суставы уже не так хороши, как раньше. Но вот ты... ты так вовремя здесь появилась. Значит так тому и быть. - Старушка снова замерла на миг, и глянула на девушку. Юля встретилась со странно молодыми, зелёными глазами и вдруг почувствовала, как внутри закипела паника.
Что здесь происходит? Кто эта старуха? Почему у неё самой такое ощущение, что она попала в капкан? И железные зубья схлопнулись, навечно сжали её в своих смертельных тисках.
Юля попыталась встать. Пошевелиться. Но руки и ноги словно онемели, а стул только снова жалобно всхлипнул.
- Не бойся милая. Больно не будет. Ты даже останешься, в некотором роде, самой собой. Я так счастлива, что ты сюда пришла! И, наконец, я сама смогу покинуть это место. - Старушка приблизилась к Юле, и та чуть не задохнулась от запаха старого тела. Зелёные глаза словно смотрели прямо в её, Юлькину, душу, словно выворачивали её на изнанку. Но если найти в себе силы, оторвать взгляд от этих глаз, то можно рассмотреть, что не старушка это вовсе, а старуха - старая, древняя, вся в изломах времени и пятнах старости.
А потом началось странное. Юля словно погрузилась в дрёму. Внутренне она всё ещё пыталась сопротивляться, но постепенно силы покидали её. Вместо этого её словно заполняло что-то иное. Оно было тёмным, тяжёлым, и вообще трудно поддавалось описанию.
Всё это длилось бесконечное количество времени и в один момент, Юля начала осознавать, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой, и делает это кто-то другой. А старуха перед ней таяла, исчезала, и только глаза её яркие, зелёные, очень долго висели в воздухе, но потом исчезли и они. А на полу осталась груда старой и грязной одежды.
Кто-то, кто теперь был Юлей встал, и потянулся всем телом, после чего рассмотрел собственные руки, провёл ладонями по бокам и бёдрам и издал довольный смешок. После чего подобрал какой-то мешок и начал кидать в него какие-то банки и склянки, которые ранее стояли на столе. Этот кто-то напевал себе под нос, а Юля билась внутри, пытаясь вырваться, кричала и стучалась в невидимые внутренние стены.
Тот, кто теперь был в её теле, казалось бы совершенно не обращал на неё внимания. Собрав вещи, он нашёл спички и запалив их, кинул в груду тряпья на полу, после чего вышел из дома.
- Ах, как хорошо! - Воскликнул кто-то Юлиным голосом, снова сладко потягиваясь, после чего тело направилось в сторону лагеря ребят. Похлопав себя по карманам, он достал зеркальце и открыл его прямо на ходу, что бы полюбоваться. Юля в немом ужасе смотрела на когда-то собственные глаза, серость которых медленно наполнялась зеленью. Её собственное лицо улыбнулось ей, а после зеркало закрылось.
Юля закричала снова, пока кто-то другой, надев её тело, возвращался к лагерю.
