Первые вестники пришли с ветром. Он трепал холодными пальцами верхушки деревьев, срывал слабые листья и обламывал сухие ветви. Радостное солнце сменилось хмуростью.
С севера медленно наползали тяжёлые, чёрные тучи. Казалось бы, они ползли неторопливо, никуда не спеша, но на самом деле они мчались с поражающей скоростью, тяжело накатывались, прятали за собой голубое небо.
Ильна смотрела на тучи и куталась в старую вязанную накидку. Знаки богов, которые прогневались на маленькую северную деревушку за грехи ярла. Сначала ушла рыба, потом пришли захватчики с юга, а теперь шли чёрные тучи.
Ильна не боялась. Она прожила долгую жизнь, проводила в море мужа и обоих сыновей, и весь гнев богов ей был уже не страшен, даже если сам Ужасный Волк сейчас вынырнет из моря и проглотит эту скалу, деревушку, и всех, кто живёт на ней.
Женщина усмехнулась себе под нос, подставляя ветру лицо, словно вырезанное из камня - грубоватые черты, хранящие в себе остатки былой суровой, северной красоты. Она смотрела голубыми глазами на надвигающуюся черноту, и, пожалуй, была единственной, кто не спрятался в доме от надвигающейся бури.
Нынешнее поколение вызвало в Ильне презрение - слабые, не приспособленные к жизни, боящиеся богов и друг друга. Не удивительно, что южные захватчики смогли увести их жён и перезать большую часть мужского населения деревушки.
Ильна смеялась, наблюдая за резнёй и сравнивая соплеменников со свиньями. Конечно, если бы её руки могли ещё удержать меч, она бы защитила деревню. Но злая старость грызла её сухожилия и мышцы, лишала столь необходимой силы.
Грехи ярла. Арнодд, не взирая на грозное имя, был плохим правителем. Именно его отец положил начало конца, вырастив себе на замену слабого, падкого до золота сына, и он был тем, кто отправил на верную гибель мужей и братьев, которые были сильны духом и рукой.
Ильна медленно пошла к краю скалы, что бы насладиться зрелищем зарождающейся бури и видом бушующего моря. На губах стыл солёный привкус, и она старалась дышать как можно глубже, смотря, как в чёрных тучах зарождаются первые всполохи молний.
Вегард, её супруг, не взирая на явную гниль ярла, отца Арнодда, доверял ему всегда. Он был преданным воином и любящим мужем, но в тот, последний раз, Ильна впервые умоляла взять её с собой. Сердце любящей женщины, даже сквозь года, смогло почувствовать угрозу. Но тогда, на этой самой скале, муж, смеясь, отказал ей, и говорил, что вернётся и принесёт ей новых шкур. И его сыновья принесут матери победу, что бы она гордилась ими, как и положено матери.
Но Вегард не вернулся. Как и остальные. Сгинули тяжелые корабли, и к власти пришёл Арнодд, и её народ начал превращаться в животных, прожигая время в пьянках и торговле, заставляя женщин прислуживать им и работать на полях.
Мечи и доспехи давно уже пылились в кузнеце, мехи которой остыли много дней назад.
Ильна не плакала, не показывала своей слабости, как привыкла, и ушла жить ближе к скале, что бы чувствовать запах моря. Первые три года она до боли в глазах всматривалась в горизонт, надеясь увидеть корабль Вегарда, а потом поняла, что боги сыграли с ней злую шутку. Сначала отняли семью, а потом и силу, превратив её в слабую старуху.
Ильна смотрела на тучи и предвкушала славную бурю. И вздрогнула от неожиданности, когда увидела, как среди черноты что-то мелькнуло. Женщина недоуменно нахмурилась, гадая, что это может быть - на проблеск молнии это было слабо похоже. Может быть, какая морская птица заблудилась в черноте грозы?
Она оглянулась в сторону притихшей деревни - только в длинном доме ярла, в окнах мелькали огоньки и доносился отдаленный шум голосов. Слабые прятались, и скрывали свой страх за распитием плохого вина и поеданием плохо прожаренного мяса.
Когда она повернулась снова к морю, то мельтешение чего-то светлого в черноте стало ярче, очевиднее.
Начал накрапывать дождь, с каждой секундой усиливаясь и мешая рассмотреть, что же там за птица привлекала к себе внимание. Буря надвинулась, сгустилась, и ветер завыл свою злую, северную песню. Но Ильна продолжала стоять, только плотнее запахнула шаль, чувствуя, как внутри разливается какое-то восторженное чувство.
Бури она любила с самого детства, и когда за стенами тёплого дома начинал выть пронзительный ветер, она с восторгом прислушивалась к этим звукам.
Она всегда верила, что буря несёт очищение. Её посылают разгневанные боги, что бы дождь и ветер стерли с лица земли провинившихся, и нагрешивших, но всегда считала, что живёт по неписанным законам, и поэтому совершенно не боялась. Ильна боялась только того, что не встретится больше с мужем и сыновьями, но страх этот тщательно скрывала и старалась отстраниться от него. Они обязательно увидятся, так как и она, и её семья были воинами, а воины всегда встретятся в Чертоге Убитых, даже если она не может уже поднять меч.
Дождь нещадно хлестал её по лицу, смешиваясь со слезами, которых Ильна не замечала. Дышала она тоже с трудом - ветер перекрывал всякую возможность нормального вздоха, но она продолжала упорно стоять.
И нисколько не испугалась, когда, аккуратно раздвинув потоки неистового ливня, прямо перед ней возник всадник на крылатом коне. Вернее, всадница. Меч испускал едва заметный свет, а широкие крылья её скакуна прикрыли Ильну от дождя:
- Пора, сестра. Твой супруг заждался тебя.
Ильна не колебалась ни мгновения. Тело, истонченное старостью, неожиданно откликнулось, как в старые времена, и она весьма бойко запрыгнула в седло, обхватывая валькирию за пояс.
Буря прошла только к следующему утру, оставив после себя разгромленные ветром, ливнем и молниями поселение.
Её черный хвост волочился за ней вдоль скалистого побережья, а в чёрных облаках мелькали крылья могучих скакунов.
