Тягубя Family

Понимание этих традиций открывает доступ к особому способу мышления, где символизм важнее практичности, а гармония с окружающим миром выше личного комфорта. Разберёмся, что стоит за самыми необычными проявлениями китайской повседневности. Китайцы готовы заплатить миллионы юаней за телефонный номер, содержащий правильные цифры. Номера с повторяющимися восьмёрками или комбинацией 168 ценятся настолько высоко, что их продают на специализированных аукционах. В 2017 году номер, состоящий из одних восьмёрок, был продан за 2,7 миллиона долларов...

Восемь привычек китайцев, которые удивляют российских путешественников и эмигрантов больше всего, открывают неожиданную картину: то, что выглядит диким, на поверку оказывается глубоко рациональным. В китайском ресторане к любому блюду подадут чашку или термос с горячей водой. Холодные напитки придётся специально просить, и официант посмотрит с лёгким недоумением. Для русского, привыкшего запивать еду компотом, чаем или газировкой, это кажется странным ритуалом. Корни привычки уходят в традиционную китайскую медицину...

Знаете, что меня всегда удивляло в путешествиях? Как одно блюдо может рассказать о народе больше, чем любой путеводитель. Приезжаешь в Китай и понимаешь: здесь без супа день не проживёшь. Буквально. В каждом доме, в каждой семье — на столе дымится тарелка с бульоном. Это как у нас чай по утрам, только масштабнее и сложнее. Только здесь речь не о простой похлёбке, а о целой философии, упакованной в керамический горшочек. Первое, что ставит в тупик европейца — суп «Дракон, тигр и феникс». Звучит как название боевика или древней легенды...

Вы приехали в гости к другу в отдалённую провинцию Китая. Хозяин встречает вас с широкой улыбкой, накрывает стол, достаёт лучшее угощение. А теперь представьте, что это угощение — живое существо размером с фалангу пальца. Вот здесь и начинается история, которая заставляет задуматься: где проходит черта между культурной традицией и здравым смыслом? В провинции Юньнань, среди народа Ва, существует ритуальное угощение с поэтичным названием «мицин» — что переводится как «медовый хруст». Это блюдо упоминается...

Вы когда-нибудь заказывали блюдо, название которого звучит как эпическая битва из древних легенд? В Китае это обычное дело. Зашёл в ресторан, открыл меню — и вот оно: «Дракон, Тигр и Феникс». Звучит так, будто сейчас официант принесёт тебе сцену из мифологии на фарфоровой тарелке. Но китайцы не были бы китайцами, если бы за поэтичным названием не скрывалось нечто совершенно конкретное и очень практичное. Это блюдо — настоящий ключ к пониманию того, как жители Поднебесной относятся к еде, символам и жизни вообще...

Помните то чувство, когда встречаешь азиатку и гадаешь: ей 20 или все-таки 40? Когда я жил в Китае и постоянно попадал в неловкие ситуации, обращаясь к женщинам «молодая девушка», а потом выяснялось, что у нее уже взрослые дети. Первое, что бросается в глаза в Китае летом — армии женщин с зонтиками. Причем на улице +35, ни облачка, а они прячутся под зонтами, как будто идет ливень. Моя соседка Мэй Лин выходила на улицу в перчатках до локтя, широкополой шляпе и с зонтом. Я сначала думал, это какая-то причуда...

Феномен мукбанга захватил Поднебесную так же стремительно, как европейцы подсаживаются на сериалы. Только вместо драматических сюжетов здесь — хруст огурцов, чавканье и горы еды, от которых глаза становятся квадратными. Когда я впервые столкнулся с этим явлением в Шанхае, моя первая мысль была: «Люди совсем заскучали?» Но чем глубже погружаешься в эту культуру, тем яснее понимаешь — за простым поеданием на камеру скрывается целый пласт социальных проблем, бизнес-возможностей и психологии современного китайца...

Китайцы действительно почти не готовят дома. И это не миф для туристических форумов, а реальность, которую я наблюдал три года подряд, живя в обычном спальном районе. Мой сосед Фэй Фэй работал программистом, получал по местным меркам хорошие деньги, но его плита выглядела так, будто её только вчера распаковали из заводской коробки. Блестящая, без единого пятнышка жира, с защитной плёнкой на ручках. Однажды спросил его напрямую: «Фэй Фэй, ты вообще когда-нибудь включал эту штуку?» Он задумался секунд на десять и ответил: «Кажется, позвачера разогревал воду»...

Представьте Ли Вэя (имя изменено). Еще год назад его жизнь была воплощением «китайской мечты». Кожаное кресло в кабинете с видом на Шанхай, дорогие часы, которые он небречно поправлял во время совещаний, умение одним телефонным звонком решать судьбы многомиллионных проектов. Сегодня его реальность — это серые стены, униформа и железная койка. Его новые часы — это громкий голос динамика, объявляющий подъем ровно в 06:00. Что происходит, когда человек из высших эшелонов власти в Китае попадает в тюрьму? Это не просто падение с Олимпа...

Как живут люди, чья душа парит на крыльях беркута, а ноги твердо стоят на земле Поднебесной? Давайте отложим карты и статистику. Давайте проживем один их день. Рассвет в казахском аиле в долине Или начинается не с будильника, а с запаха дымка — тлеющий кизяк дает тот самый, древний аромат степи. 55-летняя Айгуль разводит огонь, чтобы приготовить сутайша — утреннюю похлебку. Ее руки, испещренные морщинами, как карта горного хребта, привычно замешивают тесто для баурсаков. Рядом ее внук, Айберген, десяти лет от роду, пытается оседлать строптивого жеребенка...

У меня в кармане было 100 рублей. Не в переносном смысле — буквально, 8 юаней. Задача: провести в Харбине полноценный обеденный перерыв. Не «перекусить», а именно поесть. Сложное, скажете, искусство? Вовсе нет. Это самый простой способ понять город. Наш маршрут начинается у маленькой палатки, от которой валит густой, тёплый пар. Здесь правят бал баоцзы. Прямо перед вами — многоярусные бамбуковые пароварки, из-под крышек которых вырываются соблазнительные клубы пара. В воздухе витает пьянящий аромат свежего теста и приправленного фарша...

Если вы думаете, что знаете Китай по шумному Пекину или ультрасовременному Шанхаю, то вы, как и я когда-то, сильно ошибаетесь. Я провел неделю в настоящей, не приукрашенной для туристов, деревне под Харбином. И это перевернуло мое представление о жизни. Поехал я по приглашению друга, с которым раньше вместе бизнесом занимались. «Хочешь посмотреть, как по-настоящему живут?» – спросил он. Я согласился, не раздумывая. Владивосток – город портовый, шумный, вечно куда-то несущийся. А тут – тишина, простор и обещанная аутентичность...