— Инночка, милая, а зачем же ты морковь так мелко крошишь? В супе же каша будет, а не овощи. Голос Ларисы Ивановны, прозвучавший прямо над ухом, был густым и маслянистым, как патока. Инна не вздрогнула, лишь на мгновение задержав нож над яркой оранжевой горкой. Она только что встретила свекровь на пороге, помогла ей раздеться, занесла в прихожую тяжёлую дорожную сумку, а та, не разуваясь, проследовала за ней на кухню, словно инспектор, прибывший с внезапной проверкой. — Мы так привыкли, — ровно ответила Инна, и нож продолжил свою методичную работу, отсекая тонкие, почти прозрачные кружочки...

– Ты совсем сдурела? – заорал он. – Ты хочешь, чтобы моя мать, моя родная мать, просила у тебя прощения на коленях? Да ты… --------------- Пропитавшаяся запахами жареного лука и восточных специй, наша кухня была моим убежищем. Возвращение мужа с работы обычно не предвещало бурь, но сегодня в глазах Артема читалась какая-то нервозность. Он сбросил пиджак на стул, буднично чмокнул меня в щеку и, как бы невзначай, сообщил: – К нам тут мама собирается приехать. Я, спокойно шинковавшая морковь для плова, привыкла к любым сюрпризам от Артема, но внутри все равно кольнуло...