— Слушайте, ну не ломайте вы моему сыну жизнь, — пресмыкался передо мной сват, — ему ж и тридцати нет! Вы ж прекрасно понимаете, что девка ваша сама напросилась? Она Русланчика постоянно выводила на эмоции, она сама нарывалась! Подпишите бумаги, откажитесь от претензий. Вы же понимаете, что я все равно его выкуплю у правосудия?! *** Настенька… Ей бы сейчас двадцать два было. Моя девочка… Она у меня появилась, можно сказать, по счастливой случайности. Отца её я так, мельком знала. Крым, пансионат, две недели курортного романа… Мне тогда двадцать пять было, я вообще о будущем не думала...

— Да пошёл ты, знаешь куда? Всё, ухожу жить к маме! Это была последняя капля, окончательная, бесповоротная. Алина давно уже, почти год, обещала Руслану, нет, не столько ему, сколько самой себе, что уйдёт от него, если тот не поменяет своего отношения к ней, если не прекратит свои унизительные выходки и бесконечные придирки. Он словно нарочно выискивал её самые больные места, её слабые точки, чтобы ударить побольнее, чтобы заставить её страдать. Он знал, как довести её до белого каления, как превратить её слёзы в настоящую истерику...