«Когда открыли завещание, я не сразу поняла, что это было — ошибка или удар в спину…» Дом наполнился тишиной сразу после ухода последних поминальных гостей. Как это часто бывает, опустевшие комнаты загудели в голове глухим эхом — не столько от звуков, сколько от внезапной пустоты. Словно кто-то снял старую шаль с плеч, и ей стало зябко — не телу, а душе. Мария Тимофеевна стояла в прихожей, прислонившись к дверному косяку, как к берёзе на родительском кладбище, и смотрела на свои руки. Они пахли укропом и холодцом...

Человек лежит при смерти и зовёт всю свою родню: — Браташка, вспомнил, как тебя с завода выгнали? Это я тебе настучал начальству. Сестрёнка, ты ещё помнишь, как тебя в органы приглашали? Я тогда письмо отправил. И ты, моя супруга, не забудь — когда тебя чуть ли не посадили, это всё мои старания. Прости меня, кто сможет... Ну а сейчас исполните мою последнюю просьбу — подвесите меня вверх ногами прямо под лампочку! После этих слов мужчина скончался. Родственники подняли его за пятки и начали вешать, как вдруг раздался стук в дверь...