— Вот. Она… ещё раз всё пересмотрела. Голос Кирилла был приглушённым, виноватым, как у школьника, принёсшего домой дневник с двойкой. Он не вошёл в комнату — он просочился в неё, стараясь производить как можно меньше шума, словно надеялся, что его появление останется незамеченным. В руке он держал аккуратно сложенный вчетверо лист из ученической тетради, исписанный знакомым, каллиграфическим, но давящим почерком его матери. Даша не сразу подняла голову. Она была полностью поглощена своим миром, разложенным на большом обеденном столе...

— Да, Светик, представляешь, почти всё готово! — щебетала в трубку Марина, ловко раскатывая тонкий корж для «Наполеона». — Мальчишки мои украшения на стену вешают, «С юбилеем, папа!». Так трогательно! Салат с кальмарами сделала, его любимый, утку замариновала… Ой, а торт будет — сказка! Как он любит, со сгущёнкой. Пятьдесят лет — это же не шутки! Хочется, чтобы всё было идеально. На кухне, залитой тёплым апрельским солнцем, царила уютная предпраздничная суета. Пахло ванилью и свежестью. Марина, румяная и счастливая, порхала между столом и духовкой...