— Переделай. К утру должно быть на моем столе, — голос начальницы, Тамары, лязгнул, как затвор. Она бросила на мой стол папку с отчетом. Уголок дорогой кожи неприятно ткнулся в стопку моих бумаг. — Тамара Игоревна, но мы же сдали этот проект еще на прошлой неделе. Все было принято. Она усмехнулась. Так усмехаются, глядя на что-то брезгливо-забавное, вроде плесени на хлебе. — Было принято. А теперь — не принято. Клиент нашел ошибки. И знаешь, что я думаю, Аня? — она наклонилась ниже, и я почувствовала приторный запах ее духов, — Ты стала невнимательной...

– Где твоя благодарность за воспитание? – кричала Ирина, размахивая руками в тесной кухне. – В чемодане, рядом с твоими вещами, – спокойно ответила Ксения, продолжая складывать тарелки в коробку. – Ты просто берешь и уходишь, будто двадцать восемь лет заботы ничего не значат! – голос Ирины дрогнул. Ксения замерла, крепко сжимая в руках фарфоровую чашку – подарок матери на прошлый день рождения. «Чтобы ты всегда пила чай дома, со мной», – сказала тогда Ирина. Теперь эта чашка тоже отправится в коробку с надписью «Кухня»...