— Кирилл, проследи, чтобы твоя жена вела себя прилично, — голос Тамары Игоревны сочился ядом, пока она с преувеличенным вниманием осматривала свои перчатки. — Мы в гостях у серьезных людей, а не в твоей забегаловке. Я сцепила руки за спиной, чтобы свекровь не заметила, как дрожат пальцы. Кирилл рядом со мной нервно кашлянул и поправил воротник рубашки, который вдруг стал ему тесен. — Мам, ну что ты начинаешь? Алина все понимает. — Да что она может понимать? — фыркнула Тамара Игоревна, наконец отрывая взгляд от своих рук и окидывая меня презрительным взглядом с ног до головы...

Настя стояла посреди кухни. Держала в руках тарелку. Простую белую тарелку с синими цветочками. Такие раньше были у всех. У бабушек, у мам, у соседей. — Если мы мешаем вам? Тогда, может, вы съедете? Это же наша квартира! — голос срывался на крик. Свекровь Галина Петровна сидела за столом. Прямая спина. Сложенные руки. Взгляд в сторону. Как будто Настя была невидимкой. Или мебелью. А ведь когда-то всё было по-другому... Вспоминается, как Настя пришла тогда в гости. Молодая, красивая, смущенная. Андрей водил её за руку по квартире: — Вот мама...