Однажды я смотрела стендап, и там комик начал выступление с такой шутки:  - Меня зовут Сергей. Отчество Сергеевич. Наверное, вы сейчас подумали: как они там в семье разбирались, вот когда мама, например, звала с кухни: "Сергееей", то кто шел? Я или папа? Но мой папа классно все придумал: когда мне было три года, он умер, и мы больше не возвращались к этому вопросу... Зал засмеялся.  Нет-нет, я понимаю юмор, и черный тоже, и безжалостная правда всегда в знаменателе любого стендапа, но если подняться над шуткой, то парень говорит со сцены: "У меня умер отец",  а все такие: "Хахаха"...

Смеяться над смертью — всё равно что корчить рожи зеркалу: вы знаете, что оно разобьётся, но пока это весело Юмор — древнейший защитный механизм. Ещё Фрейд называл его «способом перехитрить страдание». Мемы о смерти работают как вирусный анестетик: 1. Снижают табуированность. Смерть в культуре — это «неприлично», «страшно», «грустно». Мемы легализуют тему, превращая её в повод для смеха. 2. Дают иллюзию контроля. Шутка про «свою очередь в игре в богов» позволяет чувствовать себя игроком, а не пешкой...